Венк и штайнер спешат на помощь. Наши враги. Вальтер Венк Он вошел в историю «последней надеждой фюрера»

2-й танковый полк (Эйзенах),
12-я армия .
Начальник штаба :

• LVII танковый корпус,

• Выход из Каменец-Подольского котла

Биография

Третий сын офицера Максимилиана Венка, Вальтер родился в Виттенберге , Германия . В 1911 году поступил в Наумбургский кадетский корпус прусской армии. С весны 1918 года - в среднее военное училище в Гросс-Лихтерфельде. Состоял в рядах Фрайкора , в рядах которого в феврале 1919 года при штурме одного из газетных издательств был ранен. 1 мая 1920 года был зачислен рядовым в 5-й пехотный полк рейхсвера , а 1 февраля 1923 года был произведен в унтер-офицеры. В феврале 1923 года окончил пехотное училище в Мюнхене .

Вторая мировая война

Венк встретил Вторую мировую в звании майора. 18 сентября 1939 года он получил Железный крест 2-го класса , а две недели спустя, 4 октября, - Железный крест 1-го класса .

С 1939 по 1942 год Венк был начальником оперативного отдела 1-й танковой дивизии . В 1940 году за быстрый захват города Бельфор Венку было присвоено звание полковника. 28 декабря 1942 года был награждён Рыцарским крестом Железного креста , произведён (1 марта 1943) в генерал-майоры. В 1942 году был инструктором в Военной академии, начальником штаба 57-го танкового корпуса и начальником штаба 3-й румынской армии на Восточном фронте .

С 1942 по 1943 год Венк находился на посту начальника штаба армейской группы «Холлидт» (позднее переформирована в 6-ю армию), приписанной к той же 3-й румынской армии . В 1943 году стал начальником штаба 6-й армии . С 1943 по 1944 год Венк занимал должность начальника штаба 1-й танковой армии . В 1943 году вывел свою 1-ю армию из Каменец-Подольского котла . В 1944 году - начальник штаба группы армий «Южная Украина» .

С 15 февраля 1945 года, по настоянию Гейнца Гудериана , Венк командовал немецкими войсками, задействованными в операции «Солнцестояние» (нем. Unternehmen Sonnenwende ). Это была одна из последних танковых наступательных операций Третьего рейха. Примерно 1200 немецких танков напали на позиции советских войск в Померании . Однако операция была плохо спланирована, войска не имели достаточной поддержки, и 18 февраля она закончилась поражением наступавших.

В феврале 1945 года получил серьёзные травмы в автомобильной аварии (было повреждено 5 ребер). После аварии ему пришлось носить корсет.

Западный фронт

10 апреля 1945 года, в звании генерала танковых войск, Венк командовал 12-й армией , расположенной к тому времени к западу от Берлина . Перед ней стояла задача защитить Берлин от наступающих союзных сил на Западном фронте. Но, так как войска Западного фронта перемещались на восток и наоборот, немецкие войска, являвшиеся противоположными фронтами, были фактически прижаты друг к другу. В результате в тылу армии Венка, к востоку от Эльбы, появился обширный лагерь немецких беженцев, спасавшихся от приближающихся советских войск. Венк старался всячески обеспечить беженцев питанием и проживанием. По разным оценкам, в течение некоторого времени 12-я армия обеспечивала пропитанием более чем четверть миллиона человек каждый день .

Последняя надежда Берлина

Вальтер Венк в кинематографе

Во многих фильмах, отражающих последние дни Берлина, можно слышать упоминания о наступлении Венка, произносимые Гитлером в истерических припадках. В качестве примера можно привести слова, произнесенные в последней части киноэпопеи «Освобождение» :

Брак

3 октября 1928 женился на Ирмгард Венельт (нем. Irmgard Wehnelt ). 1 августа 1930 года у них родились близнецы.

Напишите отзыв о статье "Венк, Вальтер"

Примечания

Источники

• Antony Beevor. Berlin, The Downfall 1945. - Viking, 2002.
• Cornelius Ryan. Last Battle. - New York: Simon and Schuster, 1966. - P. 443.
• Antony Beevor. Berlin 1945 - Das Ende. - Goldmann. - ISBN 3-442-15313-1 .
• Dermot Bradley. Walther Wenck - General der Panzertruppe. - Osnabrück: Biblio, 1982. - ISBN 3-7648-1283-4 .
• Günter G. Führling. Endkampf an der Oderfront - Erinnerung an Halbe. - Langen/Müller. - ISBN 3-7844-2566-6 .
• Günther W. Gellermann. Die Armee Wenck. Hitlers letzte Hoffnung. Aufstellung, Einsatz und Ende der 12. deutschen Armee im Frühjahr 1945. - Bernard U. Graefe Verlag. - ISBN 3-7637-5870-4 .
• Richard Lakowski, Karl Stich. Der Kessel von Halbe - Das letzte Drama. - Brandenburgisches Verlagshaus/Siegler. - ISBN 3-87748-633-9 .
• Dermot Bradley. Walther Wenck, General der Panzertruppe. - Biblio Verlag, 1981. - ISBN 3-7648-1177-3 .

Ссылки

Отрывок, характеризующий Венк, Вальтер

Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n"est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.

– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.

Вальтер Венк (англ. Walther Wenck) родился 18 сентября 1900 г. в г. Виттенберг, Германская империя.

В конце войны сдался со своей армией Соединенным Штатам, с целью не попасть в советский плен. Принял участие в Битве за Берлин.

Третий сын офицера Максимилиана Венка, Вальтер родился в Виттенберге, Германия. В 1911 г. поступил в Наумбургский кадетский корпус прусской армии. С весны 1918 г. - в среднее военное училище в Гросс-Лихтерфельде. Состоял в рядах Фрайкора, в рядах которого в феврале 1919 г. при штурме одного из газетных издательств был ранен. 1 мая 1920 г. был зачислен рядовым в 5-й пехотный полк рейхсвера, а 1 февраля 1923 г. был произведен в унтер-офицеры. В феврале 1923 г. окончил пехотное училище в Мюнхене.

Некоторое время был адъютантом Ганса фон Секта.

Венк встретил Вторую мировую в звании майора. 18 сентября 1939 г. он получил Железный крест 2-го класса, а две недели спустя, 4 октября, - Железный крест 1-го класса.

С 1939 по 1942 г. Венк был начальником оперативного отдела 1-й танковой дивизии. В 1940 г. за быстрый захват города Бельфор Венку было присвоено звание полковника. 28 декабря 1942 г. был награждён Рыцарским крестом Железного креста, произведён (1 марта 1943) в генерал-майоры. В 1942 г. был инструктором в Военной академии, начальником штаба 57-го танкового корпуса и начальником штаба 3-й румынской армии на Восточном фронте.

С 1942 по 1943 г. Венк находился на посту начальника штаба армейской группы «Холлидт» (позднее переформирована в 6-ю армию), приписанной к той же 3-й румынской армии. В 1943 г. стал начальником штаба 6-й армии. С 1943 по 1944 г. Венк занимал должность начальника штаба 1-й танковой армии . В 1943 г. вывел свою 1-ю армию из Каменец-Подольского котла. В 1944 г. - начальник штаба группы армий «Южная Украина».

С 15 февраля 1945 г., по настоянию Гейнца Гудериана, Венк командовал немецкими войсками, задействованными в операции «Солнцестояние» (нем. Unternehmen Sonnenwende). Это была одна из последних танковых наступательных операций Третьего рейха. Примерно 1200 немецких танков напали на позиции советских войск в Померании. Однако операция была плохо спланирована, войска не имели достаточной поддержки, и 18 февраля она закончилась поражением наступавших.

В феврале 1945 г. получил серьёзные травмы в автомобильной аварии (было повреждено 5 ребер). После аварии ему пришлось носить корсет.

10 апреля 1945 г., в звании генерала танковых войск, Венк командовал 12-й армией, расположенной к тому времени к западу от Берлина. Перед ней стояла задача защитить Берлин от наступающих союзных сил на Западном фронте. Но, так как войска Западного фронта перемещались на восток и наоборот, немецкие войска, являвшиеся противоположными фронтами, были фактически прижаты друг к другу. В результате в тылу армии Венка, к востоку от Эльбы, появился обширный лагерь немецких беженцев, спасавшихся от приближающихся советских войск. Венк старался всячески обеспечить беженцев питанием и проживанием. По разным оценкам, в течение некоторого времени 12-я армия обеспечивала пропитанием более чем четверть миллиона человек каждый день.

21 апреля Гитлер приказал обергруппенфюреру СС и генералу войск СС Феликсу Штейнеру атаковать позиции 1-го Белорусского фронта маршала Жукова. Силы Жукова окружали Берлин с севера, войска 1-го Украинского фронта маршала Конева - с юга. Штейнер должен был атаковать Жукова со своей армейской группой «Штейнер». Имея немного действующих танков и примерно дивизию пехоты, он отказался это делать. Вместо этого он отступил, спасаясь от окружения и полного уничтожения.

22 апреля, вследствие отступления отрядов Штейнера, 12-я армия генерала Венка стала последней надеждой Гитлера сохранить Берлин. Венку был отдан приказ развернуть свои войска на восток и соединиться с 9-й армией генерала пехоты Теодора Буссе. По плану они должны были окружить советские части с запада и с юга. Между тем, 41-й танковый корпус под командованием генерала Хольсте должен был атаковать с севера. К сожалению для немцев, находившихся в Берлине, в большинстве своём войска Хольсте состояли из остатков частей Штайнера.

Армия Венка, недавно сформированная, сделала неожиданный разворот и, в общей суматохе, удивила части Красной Армии, окружавшие Берлин, неожиданной атакой. Войска Вальтера Венка были подготовлены не лучшим образом, и их атаки быстро прекратились на подступах к Потсдаму из-за сильного противодействия советских войск.

Ни Буссе, ни Хольсте не достигли значительного прогресса в направлении Берлина. К концу дня 27 апреля советские войска замкнули кольцо вокруг Берлина, отрезав немецкую столицу от остальной Германии.

28 апреля немецкий генерал и начальник штаба Ганс Кребс позвонил из Фюрербункера по телефону и призвал фельдмаршала Вильгельма Кейтеля в новый состав Верховного Главнокомандования в Фюрстенберге. Кребс сообщил Кейтелю, что, если помощь не поступит в течение 48 часов, все будет потеряно. Кейтель пообещал оказать всевозможное давление на генералов Венка и Буссе.

В ночь на 28 апреля Венк сообщил Верховному Командованию сухопутных войск, что части его 12-й армии были вынуждены начать отход по всему фронту. В том числе XX корпус, которому удалось установить временный контакт с гарнизоном Потсдама. Также он сообщил, что никакое движение на Берлин теперь не представляется возможным. Тем более, что поддержки 9-й армии Буссе больше не ожидалось.

Поздно вечером 29 апреля Кребс связался с Йодлем (с Верховным командованием армии) по радио: «Запрос немедленного отчета. Во-первых, местонахождение 12-й армии Венка. Во-вторых, время готовящегося им наступления. В-третьих, расположение 9-й армии. В-четвертых, точное место, в котором девятая армия прорвет фронт. В-пятых, местонахождение Хольста».

В ночь на 30 апреля Йодль ответил Кребсу: «Во-первых, войска Венка увязли южнее озера Швилоу. Во-вторых, 12-я армия не в состоянии продолжать наступление на Берлин. В-третьих, ядро 9-й армии в окружении. В-четвертых, корпус Хольста сидит в обороне».

Когда его попытка достичь Берлина стала невозможной, Венк разработал план по передвижению своей армии в лес Хальбе. Там он планировал соединиться с остатками 9-й армии, с группой армий «Шпрее» Хельмута Реймана и с потсдамским гарнизоном. Венк также хотел обеспечить пути эвакуации стольких жителей Берлина, сколько это возможно.

Прибыв на край передовой, Венк сделал радиосообщение: «Скорее, мы ждём вас». Несмотря на постоянные атаки на пути его отступления, Венк переправил свои войска, остатки 9-й армии, а также многих гражданских беженцев через Эльбу на территории, оккупированные американской армией. Данные варьируются, но, скорее всего, Венк и его армия помогли выйти на запад до 250 тыс. беженцам, в том числе до 25 000 военнослужащих 9-й армии. Ганс-Дитрих Геншер, тогда ещё молодой сапёр 12-й армии, описал свои тогдашние эмоции, как «чувство преданности, чувство ответственности и товарищества».

Венк был арестован и посажен в лагерь военнопленных. Освобождён в 1947 г. С сентября 1948 г. работал менеджером в компании «Hubert Schulte GmbH, Apparate- und Rohrleitungsbau», в Бохум-Дальхаузене, филиале заводской фирмы «Dr. C. Otto & Comp. GmbH, Feuerfeste Fabriken». В 1953 г. он был переведён из правления в совет директоров, где в 1955 г. стал председателем. С 1960 г. Венк - генеральный директор фирмы «Diehl» в Нюрнберге, занимавшейся изготовлением военной техники и вооружения для бундесвера. В 1966 г. вышел в отставку, сохранив за собой офис в Бонне.

Воинские звания: обер-фенрих (01.11.1922), лейтенант (01.02.1923), обер-лейтенант (01.02.1928), гауптман (01.05.1934), майор (01.03.1939), подполковник Генштаба (01.12.1940), полковник Генштаба (01.06.1942), ген.-майор (01.03.1943), ген.-лейтенант (01.04.1944), генерал танковых войск (01.11.1944).

Вальтер Венк - основные вехи военной карьеры

Как отмечал западный исследователь Самуэль У. Митчем, Вальтер Венк был человеком приятной наружности и среднего роста, который, казалось, всегда источал чувство уверенности в себе. Он родился 18 сентября 1900 года в Виттенберге, в 1911 году поступил в кадетский корпус в Наумберге, а в 1918 году - в среднее военное училище в Грос-Лихтерфельде. Прослужив затем некоторое время в двух соединениях добровольческого корпуса, он 1 мая 1920 года был зачислен в рейхсвер в звании рядового 5-го пехотного полка, где служил до 1933 года. 1 февраля 1923 года он был произведен в чин унтер-офицера.

В мае 1933 года Венк (уже лейтенант) был переведен в 3-й моторизованный разведывательный батальон. Получив звание гауптмана, он прошел подготовку при Генштабе и в 1936 году был переведен в штаб танкового корпуса, расквартированного в Берлине. 1 марта 1939 года он был произведен в майоры и в качестве оперативного офицера вступил в 1-ю танковую дивизию в Веймаре.

С 1-й танковой дивизией Венк прошел Польскую и Западную кампании. Во время блицкрига, проведенного немцами в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге и Франции, Венк был ранен в ногу, но своего поста не покинул. 17 июня, когда 1-я танковая дивизия достигла цели своего дневного перехода - Монбельяра, а в баках ее танков осталось много горючего, Венк принял самостоятельное решение. Будучи не в состоянии связаться с командиром дивизии (генерал-лейтенантом Фридрихом Кирхнером), он сообщил генералу Хайнцу Гудериану (командиру XIX танкового корпуса), что по собственной инициативе приказал атаковать Бельфор. Этот смелый шаг был одобрен Гудерианом, а французы были застигнуты врасплох. Это решение и его квалифицированное исполнение не остались незамеченными. 1 декабря 1940 года Венк получил звание оберстлейтенанта (подполковника).

Когда 22 июня 1941 года 1-я танковая дивизия пересекла границу Советского Союза, Венк еще служил в ней в должности оперативного офицера. После броска до окрестностей Ленинграда 1-я танковая дивизия была переведена в группу армий «Центр» для участия в завершающем походе на Москву. Но, как и многие другие танковые дивизии, она завязла в грязи раскисших русских дорог и советской столицы не достигла. В декабре 1941 года, во время советского контрудара, она попала в окружение, из которого, однако, с успехом вырвалась благодаря разработанному Венком плану и вернулась к германским оборонительным рубежам. За успехи Венк был удостоен Золотого Креста и двумя месяцами позже был принят в Военную академию Генштаба. 1 июня 1942 года Вальтер Венк был произведен в полковники, а в сентябре получил назначение в штаб LVII (57-го) танкового корпуса на Восточном фронте. В это время корпус находился в районе Ростова-на-Дону и двигался на восток. Он принимал участие в походе на Кавказ. В ноябре, во время драматического сражения за Сталинград, Венк был начальником штаба 3-й румынской армии. Румыны только что были в пух и прах разбиты советскими войсками и обращены в бегство. Они до сих пор продолжали отступать, оставляя после себя только бессистемно разбросанные разрозненные германские части. Венк, проехав по дорогам, собрал беглецов и сколотил из них сборные формирования. На привалах он демонстрировал им фильмы и, когда уставшим солдатам надоедало смотреть, снова отправлял их на войну.

Влившиеся в новую армию Венка солдаты являлись выходцами из самых разнообразных армейских групп, включая XLVIII танковый корпус, аварийные части Люфтваффе, тыловые части попавшей в окружение 6-й армии, а также возвращавшиеся из отпуска в Германии солдаты 4-й танковой и 6-й армий. Командир только что созданной группы армий «Дон» фельдмаршал Эрих Манштейн, встретившись с Венком в Новочеркасске, сказал ему: «Вы ответите головой, если позволите русским прорваться к Ростову на вашем участке. Оборонительный рубеж должен выстоять. Если он не будет удержан, мы потеряем не только 6-ю армию в Сталинграде, но и группу армий „А“ на Кавказе». Венк сохранил свою голову, а Манштейн - свою армию.

Полковник отбил все попытки советских войск прорвать линию фронта на своем участке. 28 декабря 1942 года Венк был удостоен Рыцарского креста, а днем позже был назначен начальником штаба части армии Холидта.

Вальтер Венк (на первом плане) планирует немецкое наступление

1 февраля следующего года Вальтер Венк был произведен в генерал-майоры и 11 марта стал начальником штаба 1-й танковой армии. В 1943 году 1-я армия принимала участие в тяжелейших боях и в марте 1944 года попала в Каменец-Подольский «котел» на реке Днестр. И снова Вальтер Венк (прозванный в войсках «папочкой») сыграл главную роль в прорыве окружения. В результате его ждало повышение (должность начальника штаба группы армий «Южная Украина»). Именно на этом посту Венк поддержал инициативу Гудериана вывести немецкие войска из Румынии. Сам Гудериан в своих мемуарах вспоминал об этом эпизоде так: «Договорившись с командующим группой армий „Южная Украина“, где начальником штаба был генерал Венк, знавший обстановку в Румынии, я предложил Гитлеру вывести из Румынии все дивизии, которые можно снять с фронта, и использовать их для восстановления связи между группами армий „Центр“ и „Север“. Незамедлительно началась переброска этих сил. Кроме того, Гитлер распорядился поменять местами командующих группами армий „Южная Украина“ (Шёрнер) и „Север“ (Фриснер). Группе армий „Южная Украина“ были даны инструкции, предоставлявшие командующему группой самостоятельность, необычную для гитлеровской системы руководства. В результате этих энергично принятых мер удалось приостановить продвижение русских в районе Добеле, Тукум (Тукумс), Митава. Теперь я планировал не только соединение обеих групп армий, но и эвакуацию немецких войск из Прибалтики с тем, чтобы значительно сократить линию фронта».

1 апреля 1944 года Венк получил чин генерал-лейтенанта. Но на этой должности Венк пробыл всего 4 месяца. Вскоре его назначили начальником оперативного управления и помощником начальника штаба ОКХ. Теперь свои донесения он передавал непосредственно Гитлеру. На первом же совещании Венк сообщил фюреру, что Восточный фронт подобен швейцарскому сыру - «в нем одни дыры». Хотя фельдмаршала Кейтеля и задел подобный язык (и такая честность?), Гитлер оценил и то и другое по достоинству, ему понравились прямота и ум Венка.

В конце 1944 года Гитлер распорядился за спиной Гудериана перебросить танковый корпус СС, которым командовал Гилле, из района севернее Варшавы, где он был сосредоточен в тылу фронта в качестве резерва группы армий Рейнгардта, к Будапешту для прорыва кольца окружения вокруг этого города. Рейнгардт и Гудериан были в отчаянии. Этот шаг Гитлера приводил к безответственному ослаблению и без того чересчур растянутого немецкого фронта. Все протесты оставались без внимания. Прорыв блокады Будапешта был для Гитлера важнее, чем оборона Восточной Германии. Он начал приводить внешнеполитические причины, когда Гудериан попросил его отменить это злосчастное мероприятие, и выпроводил его. Из резервов, собранных для отражения наступления Красной Армии (четырнадцать с половиной танковых и моторизованных дивизий), две дивизии были посланы на другой фронт. Оставалось всего двенадцать с половиной дивизий на фронте протяженностью в 1200 км.

Вальтер Венк

Вернувшись в штаб, Гудериан еще раз вместе с Геленом проверил сведения и обсудил с Венком выход из положения, который еще казался возможным. Гудериан и Венк пришли к выводу, что только прекращение всех наступательных действий на Западе и незамедлительное перенесение центра тяжести войны на Восток могли создать небольшие перспективы приостановления советского наступления. Поэтому Гудериан решил еще раз накануне Нового года попросить Гитлера о принятии этого единственно возможного решения. Он вторично направился в Цигенберг. Гудериан намеревался действовать, подготовившись еще тщательнее, чем в первый раз. Поэтому по прибытии в Цигенберг он разыскал прежде всего фельдмаршала фон Рундштедта и его начальника штаба генерала Вестфаля, рассказал им обоим об обстановке на Восточном фронте, о своих планах и попросил оказать помощь. Гудериан вспоминал: «Как фельдмаршал фон Рундштедт, так и его начальник штаба проявили, как и прежде, полное понимание всей важности „другого“ фронта. Они дали мне номера трех дивизий Западного фронта и одной дивизии, находившейся в Италии, которые можно было бы быстро перебросить на восток, так как они стояли недалеко от железной дороги. Для этого требовалось только согласие фюрера. Со всей осторожностью об этом было сообщено дивизиям. Я уведомил об этом начальника отдела военных перевозок, приказав подготовить эшелоны. Затем я отправился с этими скромными данными на доклад к Гитлеру. У него произошла та же история, что и в памятный рождественский вечер. Йодль заявил, что он не имеет свободных сил, а теми силами, которыми располагает Запад, ему нужно удерживать инициативу в своих руках. Но на этот раз я мог опровергнуть его данными командующего войсками на Западе. Это произвело на него, видимо, неприятное впечатление. Когда я назвал Гитлеру номера свободных дивизий, он с явным раздражением спросил, от кого я узнал об этом, и замолчал, нахмурившись, когда я назвал ему командующего войсками его собственного фронта. На этот аргумент вот уже действительно нечего было возразить. Я получил четыре дивизии и ни одной больше. Эти четыре были, конечно, только началом, но пока они оставались единственными, которые верховное командование вооруженных сил и штаб оперативного руководства вооруженными силами вынуждены были отдать Восточному фронту. Но и эту жалкую помощь Гитлер направил в Венгрию!»

Очень часто пребывание Гудериана в Берлине затягивалось из-за воздушных тревог, во время которых Гитлер начинал проявлять заботу о его жизни и запрещал выезд из города. Поэтому очень часто на вечерний доклад к фюреру Гудериан посылал своего первого помощника генерала Венка, чтобы иметь возможность спокойно обдумать обстановку или заняться делами, накопившимися в Цоссене. Часто он своей неявкой выражал Гитлеру протест против его выпадов, которые тот нередко делал во время бурных вспышек гнева против офицерского корпуса или же против всех сухопутных войск. Конечно, Гитлер догадывался, в чем дело, и несколько дней держал себя в руках, но это продолжалось недолго.

Когда Гитлер снова вызвал Гудериана в кабинет, тот вторично поднял свой голос за очищение Прибалтики, вызвав тем самым новый приступ ярости у фюрера. «Он стоял передо мной с поднятыми кулаками, а мой добрый начальник штаба Томале тащил меня назад за фалды мундира, боясь, что между нами начнется рукопашная схватка».

Решающий доклад, касающийся обстановки на Восточном фронте, состоялся 13 февраля в имперской канцелярии. На докладе Гудериана, кроме обычных лиц из окружения Гитлера, присутствовали рейхсфюрер СС Гиммлер - командующий группой армий «Висла», обергруппенфюрер Зепп Дитрих - командующий 6-й танковой армией и генерал Венк. Гудериан решил прикомандировать к Гиммлеру на время наступления генерала Венка, возложив на него фактическое руководство операцией. Кроме того, Гудериан принял решение начать наступление 15 февраля, так как в противном случае оно вообще было невыполнимо. Он понимал, что как Гитлер, так и Гиммлер будут решительно выступать против его предложений, так как они оба испытывали инстинктивный страх перед этим решением, выполнение которого должно было показать явную неспособность Гиммлера как командующего. Гиммлер в присутствии Гитлера защищал точку зрения, что наступление необходимо отложить, так как незначительная часть боеприпасов и горючего, отпущенных для армии, еще не поступила на фронт. Вопреки такому мнению, Гудериан внес изложенное выше предложение, встреченное Гитлером в штыки. Состоялся следующий диалог:

Гудериан: «Мы не можем ждать, пока разгрузят последнюю бочку бензина и последний ящик со снарядами. За это время русские станут еще сильнее».

Гитлер: «Я запрещаю вам делать мне упреки в том, что я хочу ждать!»

Гудериан: «Я не делаю вам никаких упреков, но ведь нет никакого смысла ждать, пока разгрузят все предметы довольствия. Ведь мы можем упустить подходящее время для наступления!»

Гитлер: «Я уже вам только что сказал, что не желаю слышать ваших упреков в том, что я хочу ждать!»

Гудериан: «Я же вам только что доложил, что я не хочу делать вам каких-либо упреков, я просто не хочу ждать».

Гитлер: «Я запрещаю вам упрекать меня за то, что я хочу ждать».

Гудериан: «Генерала Венка следует прикомандировать к штабу рейхсфюрера, иначе нет никакой гарантии на успех в наступлении».

Гитлер: «У рейхсфюрера достаточно сил, чтобы справиться самому».

Гудериан: «У рейхсфюрера нет боевого опыта и хорошего штаба, чтобы самостоятельно провести наступление. Присутствие генерала Венка необходимо».

Гитлер: «Я запрещаю вам говорить мне о том, что рейхcфюрер не способен выполнять свои обязанности».

Гудериан: «Я все же должен настаивать на том, чтобы генерала Венка прикомандировали к штабу группы армий и чтобы он осуществил целесообразное руководство операциями».

В таком духе они разговаривали около двух часов. Гитлер с покрасневшим от гнева лицом, с поднятыми кулаками стоял перед Гудерианом, трясясь от ярости всем телом и совершенно утратив самообладание. После каждой вспышки гнева он начинал бегать взад и вперед по ковру, останавливался перед генерал-полковником, почти вплотную лицом к лицу, и бросал Гудериану очередной упрек. При этом он так кричал, что «глаза его вылезали из орбит, вены на висках синели и вздувались». Гудериан твердо решил не дать вывести себя из равновесия, спокойно слушать его и повторять свои требования. Он настаивал на своем с железной логикой и последовательностью.

Вдруг Гитлер остановился перед Гиммлером: «Итак, Гиммлер, сегодня ночью генерал Венк приезжает в ваш штаб и берет на себя руководство наступлением». Затем он подошел к Венку и приказал ему немедленно отправиться в штаб группы армий. Гитлер сел на стул, попросил Гудериана сесть рядом с ним, а затем сказал: «Пожалуйста, продолжайте ваш доклад. Сегодня Генеральный штаб выиграл сражение». При этом на его лице появилась любезная улыбка. Сам Гудериан вспоминал, что это было последнее сражение, которое ему удалось выиграть.

«Если бы я начал войну с такими командующими, как Венк, — говорил Гитлер в апреле 45-го, — я бы ее выиграл». Один из самых молодых генералов вермахта, Вальтер Венк, — в портретной галерее Елены Съяновой.

Проект был подготовлен для программы «Цена победы » радиостанции «Эхо Москвы».

Мое поколение, учившееся в школе в 70-е годы, встречало имя генерала Венка в учебнике истории в разделе «Штурм Берлина. Победа». Помните: Гитлер сидит в своем бункере, сотрясаемом ударами советских гаубиц, на голову ему уже кирпичи сыплются, а он все еще ждет какого-то мифического генерала Венка, который вот-вот ворвется в окруженный русскими Берлин, вызволит своего фюрера и, вообще, переломит ситуацию.

«У меня еще есть Венк, у меня еще есть Венк», — как заклинание повторяет Гитлер, трясущимися руками терзая замусоленную карту. Многие из подобных картинок, иллюстрирующих бытие Третьего Рейха, к его подлинному бытию близки примерно как клоунские номера к реальной жизни. Но Гитлер в бункере, уповающий на Венка, как на самого спасителя — это образ, оставленный нам в прослушках, которые сумел установить в некоторых помещениях второго уровня представитель-шпион Гиммлера генерал СС Бергер.

Вальтер Венк был последней надеждой фюрера на спасение

А вот еще картинка: «Гитлер с красным от гнева лицом, поднятыми кулаками стоял передо мной, трясясь от ярости всем телом. После очередной вспышки он начинал бегать взад и вперед по ковру, при этом он так кричал, что его глаза вылезали из орбит, вены на висках посинели и вздулись». Это известное описание сцены в рейхсканцелярии в начале февраля 45-го года, оставленное в его знаменитых «Записках солдата» генералом Гудерианом.

Вальтер Венк

Гитлер и Гудериан сцепились, что называется, насмерть и, между прочим, из-за Венка. Гудериан требовал назначить молодого генерала (по сути вместо Гиммлера) командовать предстоящим 15 февраля контрнаступлением. Гитлера очевидная несостоятельность Гиммлера, как командующего, пугала, приводила в ярость, но он ее признавал и в конце концов сдался. Контрнаступление началось. 16 и 17 февраля оно развивалось успешно.

Гитлер: «Я выиграл бы войну с такими командующими, как Венк»

После победы американские специалисты подвергли тщательному анализу военные операции немцев 45-го года и сделали вывод, что руководство Венка всерьез грозило переломить ситуацию, задержав продвижение Красной армии. Позже это мнение было высмеяно советскими генералами. Однако теперь, когда мы знаем о тех действиях, которые предпринимались спецслужбой американцев по заключению сепаратного мира с Германией, мы понимаем, что цена даже локального успеха немцев была очень высока.

18-го Венк попал в тяжелую автокатастрофу. Однако уже через три недели в госпитале получил новый приказ: силами 12-й Армии, не имевшей ни одного танка, сдерживать американцев, одновременно обеспечивать прорыв 9-й Армии, а затем, развернув обе армии, от которых осталось одно название, прорываться к Берлину. Этот приказ был отдан 25 апреля, а 28-го Венк был уже в Потсдаме и даже установил связь с бункером. Так что, как видите, надежды Гитлера на спасение отнюдь не психоз. «Прорыв генерала Венка к Потсдаму и, вообще, вся ситуация вокруг этого парня поистине удивительна», — писал сотрудник аппарата Аллена Даллеса полковник Гаррисон.

Гейнц Гудериан и Вальтер Венк

Вальтер Венк принадлежал к новому поколению кадровых немецких офицеров, не прошедших Первой мировой, не сломленных ее поражениями и не ожесточившихся. Может быть, поэтому воевал он по-другому. Чего стоит, например, взятие его дивизией французского города Бельфор в 40-м году. Просто в баках его танков оставалось еще много горючего, и молодой подполковник без приказа, сходу захватил еще один город, ключевой во всей операции. «Венк принял самостоятельное решение», — деликатно пишет об этом Гудериан.

Честно скажу, этот случай перевернул для меня всякое представление о немецких подполковниках времен блицкрига на Европу. Венк воевал под Москвой, под Ленинградом, на Кавказе, в Сталинграде, стремительно продвигаясь по служебной лестнице. Именно ему принадлежит знаменитое сравнение Восточного фронта конца 44-го года со швейцарским сыром, в котором одни дыры. Разъяренный Гитлер от Венка это высказывание стерпел и даже улыбнулся, а потом сорвался на Кейтеле, за что тому, видимо, и было присвоено его авторство. «Если бы я начал войну с такими командующими, как Венк, — говорил Гитлер в апреле 45-го, — я бы ее выиграл».

После войны Вальтера Венка прочили в руководители Бундесвера

После войны Венка вместе с генералами Хойзенгером и Шпейделем прочили в руководители Бундесвера, но чтобы вы кое-что поняли, просто приведу отрывок из его письма, адресованного сестре Гесса Маргарите в 49-м году: «Мы все морщились от еврейских погромов, от слухов о жестоком обращении с военнопленными, депортациях, морщились и выполняли приказ. Ты права, приказ не оправдание. Ни оправдания, ни приказа в моей жизни больше нет. Но есть ощущение мерзости от того, что меня никто не обвиняет. Даже русские на меня плюнули. На кой черт я им сдался? А на кой черт я сдался сам себе? Помню, в детстве, в кадетском корпусе за что-то был наказан весь наш взвод. Все, кроме меня. От унижения меня тошнило».

После войны Вальтер Венк прожил еще 37 лет. 37 лет. С ощущением мерзости и тошноты. Но это уже другая история.