Булат окуджава основные темы творчества. В помощь школьнику. Его отец — Шалва Окуджава — был по национальности грузином, мать — Ашхен Налбандян — армянкой

Ученик 9 класса Канаев Евгений

Введение. Булат Шалвович Окуджава

1. О поэтическом наследии писателя. Поэзия и песни.

3. Тема надежды как основная в произведениях писателя

Заключение. Вклад Булата Окуджавы в русскую литературу ХХ века

Приложение

Использованная литература

Скачать:

Предварительный просмотр:

ГОУ СО «Карпинская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат №1»

БУЛАТА ОКУДЖАВЫ

Выполнил: Канаев Евгений,

ученик 9б класса

Руководитель: Дрягина Л.Ю.,

учитель русского языка и

Г.Карпинск, 2009 год

Введение. Булат Шалвович Окуджава

1. О поэтическом наследии писателя. Поэзия и песни.

3. Тема надежды как основная в произведениях писателя

Заключение. Вклад Булата Окуджавы в русскую литературу ХХ века

Приложение

Использованная литература

Введение.

Надежда, белою рукою

сыграй мне что-нибудь такое,

чтоб краска схлынула с лица,

как будто кони от крыльца.

Сыграй мне что-нибудь такое,

чтоб ни печали, ни покоя,

ни нот, ни клавиш и ни рук...

О том, что я несчастен, врут.

Еще нам плакать и смеяться,

но не смиряться, не смиряться.

Еще не пройден тот подъем.

Еще друг друга мы найдем...

Все эти улицы - как сестры.

Твоя игра - их говор пестрый,

их каблуков полночный стук...

Я жаден до всего вокруг.

Ты так играешь, так играешь,

как будто медленно сгораешь.

Но что-то есть в твоем огне,

еще неведомое мне.

Булат Окуджава. Избранное. Стихотворения. "Московский Рабочий", 1989.

Окуджава Булат Шалвович (1924-1997), русский поэт, прозаик. Родился 9 мая 1924 в Москве в семье партийных работников, детство провел на Арбате. Жил с родителями в Нижнем Тагиле до 1937, когда отец был арестован и расстрелян, а мать отправлена в лагерь, затем в ссылку. В 1942 девятиклассник Окуджава добровольцем ушел на фронт, где был минометчиком, пулеметчиком, после ранения – радистом. В 1945 работал в Тбилиси токарем, окончил десятый класс вечерней школы. В 1946–1950 учился на филологическом факультете Тбилисского университета, по окончании которого работал учителем русского языка и литературы в сельской школе под Калугой, затем в Калуге, где сотрудничал в областных газетах. В Калуге вышла первая книга Окуджавы, вошедшие в нее стихи и поэма о Циолковском, не включались автором в позднейшие сборники. В 1956 переехал в Москву, работал редактором в издательстве «Молодая гвардия», заведовал отделом поэзии в «Литературной газете». Вступив в Союз писателей в 1962, полностью сосредоточился на творческой работе.(1)

Поэзия и песни

За всю свою не очень долгую жизнь Булат Окуджава написал много интересных произведений – прозаических, драматургических и, конечно, стихов. Именно как поэт, и особенно, поэт-песенник, он и известен широкому кругу читателей. Будучи с юности в ладу с гитарой, Булат стал напевать свои стихи, совершенно не понимая, что становится родоначальником целого направления в советской песне, которое впоследствии получило название «авторская песня». О его вкладе в это направление в искусстве мы и будем говорить в данной главе.

Именно во второй половине пятидесятых – начале шестидесятых годов ХХ века в русской поэзии зародилось новое направление, которое было задано «поющими поэтами» - авторами стихов и музыки собственных песен, которые сами же их и исполняли, чаще всего в сопровождении гитары. В одних случаях, как Б.Окуджава, это были профессиональные поэты, сочетавшие песенное творчество с созданием непесенных стихотворений В других случаях это были авторы песен, именно в этом жанре реализовавшие свой поэтический талант (Юрий Визбор, Владимир Высоцкий, Юрий Кукин, Евгений Клячкин и многие другие). Песни такого рода поначалу исполнялись в дружеских компаниях, в туристских походах и геологических экспедициях, они предназначались для относительно узкого круга, и прямой контакт между исполнителями и слушателями создавал неповторимую, неформальную и доверительную атмосферу.

Со временем некоторые из авторов таких песен начали выступать с публичными концертами (чаще всего неофициальными или полуофициальными), еще больше расширили их аудиторию магнитофонные записи, сделанные как во время публичных, так и во время домашних концертов. Именно тогда в наш быт пришли магнитофоны, которые подорвали монополию власти на распространение звучащей информации, которая до тех пор выходила на радио, телевидение и грампластинки только под строжайшим цензурно-идеологическим контролем. Как одна из разновидностей "самиздата" сформировался так называемый "магнитиздат". Поющих поэтов стали слушать (и петь) тысячи незнакомых им людей по всей стране..

Долго шли споры о том, как назвать новое художественное явление. Появилось выражение "самодеятельная песня", возникли КСП (клубы самодеятельной песни), стали проводиться многочисленные фестивали и слеты. В основе своей это было естественно возникшее молодежное движение со свободно-демократическими принципами и законами, однако власти пытались регламентировать работу клубов, навязать фестивалям и слетам комсомольские вывески и лозунги. Это вызвало неприятие термина "самодеятельная песня" со стороны независимо настроенных участников движения и, прежде всего, со стороны тех авторов, которые не без основания считали себя не "самодеятельными" сочинителями, не любителями, а профессионалами в искусстве. Таким был, несомненно, и Булат Шалвович Окуджава. Именно тогда, в далекие шестидесятые годы, зазвучали его стихи. Именно стихи, а не песни, так как он сам всегда говорил, что ни в коей мере не считает себя певцом, просто ему так удобнее со слушателями-читателями разговаривать. О чем же пел в те годы поэт? Окуджава, на мой взгляд, всегда писал, говорил и пел только о том, что пережил он сам. Он, в семнадцать лет ушедший на фронт, много строк посвятил войне:

Вы слышите: грохочут сапоги,

и птицы ошалелые летят,

и женщины глядят из-под руки?

Вы поняли, куда они глядят?

И всегда, во все времена он хотел, чтобы у нашего народа была надежда.… На что? Что мир будет, что будут смеяться дети, что будет любовь…и разлука.… Если бы он не хотел дать надежду, разве написал бы он:

Пока земля еще вертится, пока еще ярок свет,

Господи, дай же Ты каждому, чего у него нет...

Всю свою жизнь он больше всего хотел, чтобы его Родина, Россия, жила честно, чтобы никому не было стыдно за то, как мы живем. Но вернемся к авторской песне, ведь именно так стали называть это направление в поэзии с 1965 года. Это обозначение подхватили многие, его - с оговорками или без - согласились применить к своей работе такие лидеры и авторитеты, как Окуджава, Галич и Высоцкий. Сегодня уже бесполезно спорить с этим наименованием, придираться к его внутренней смысловой противоречивости, поскольку оно утвердилось окончательно, вошло в справочники, энциклопедии и учебные пособия. Под таким названием выходят целые сборники стихов. С точки зрения исторической поэтики авторская песня восходит к таким "низовым" источникам, как блатной фольклор и городской романс, она множеством нитей связана с поэзией русского модернизма ("серебряного века"). Именно в авторской песне мы находим отголоски поэзии Блока. Рассмотрим пример:

И мне, как всем, все тот же жребий

Мерещится в грядущей мгле:

Опять - любить Ее на небе

И изменить ей на земле.

(Блок. "Кольцо существованья тесно...", 1909)

Крест деревянный иль чугунный

назначен нам в грядущей мгле...

Не обещайте деве юной

любови вечной на земле.

(Окуджава. "Песенка кавалергарда", 1975)

Возникла песня глубоко индивидуальная, личностная. Один человек, как правило, сочетает в себе автора мелодии, автора стихов, аккомпаниатора и исполнителя - вот признак авторской песни. А доминантой здесь является стихотворный текст, ему подчинены и музыкально-мелодическая сторона, и манера исполнения

Булат Шалвович Окуджава был удивительно честен, всегда называл вещи своими именами и помогал нам понять, что же мы не доглядели, почему же мы так живем.

Его стихи-песни легко запоминаются, их пели и поют в походах, в стройотрядах, в тесном кругу друзей. «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке»,- стало девизом поколения наших отцов и матерей.

Невозможным оказалось для власти приручить гитарную поэзию, тщетными обернулись и дипломатические попытки некоторых доброхотов снабдить авторскую песню защитным ярлыком "советская". Этот жанр упорно оставался если не анти-, то во всяком случае несоветским. Характерно, что одной из разновидностей авторской песни стали положенные на музыку стихи поэтов начала века, в том числе и запрещенных: Гумилева, Ходасевича. Стихи Иосифа Бродского в 60-70-е годы зазвучали в исполнении Евгения Клячкина, сочинившего для них мелодии. Уже в 1968 году авторская песня начала подвергаться гонениям и травле. После выступления в Новосибирском академгородке "непричастным к искусству" стал Галич, которому запретили выходить к публике. В прессе развернулась травля Высоцкого (она нашла поэтическое отражение в знаменитой песне "Охота на волков"). Под постоянным подозрением находился Окуджава. Несмотря на все это, авторская песня выстояла - и как общественное движение, и как полноправная часть настоящей русской поэзии второй половины ХХ века.

Тема надежды как основная в произведениях писателя

Мне не хочется писать

Ни стихов, ни прозы,

хочется людей спасать,

выращивать розы.

Плещется июльский жар,

воском оплывает,

первый розы красный шар

в небо уплывает.

Раскрываются цветы

сквозь душные травы

из пчелиной суеты

для чести и славы.

За окном трещит мороз

дикий, оголтелый –

расцветает сад из роз

на бумаге белой.

Пышет жаром злая печь,

лопаются плитки,

соскользают с гордых плеч

лишние накидки.

И впадают невпопад

то в смех, а то в слезы

то березы аромат,

то дыханье розы.

Это одно из ранних стихотворений поэта. Сколько здесь простых, понятных истин и какая философская глубина! Его песни и стихи - это всегда лирический монолог, даже когда он писал от лица других персонажей. У него всегда один герой - автор. Характерно, что и проза Булата Окуджавы, - это тоже продолжение его песенной поэзии. Только в другой стране - стране прозы. Может быть, именно поэтому и проза его так же неповторима по своей интонации, как песни.(1) А.М. Городницкий в интервью так сказал о Булате Окуджаве:

«Я очень люблю его поэзию, все любимые строчки не перечислить. Булат, написавший песню «Молитва», стал по существу пророком нашего поколения, вернувшим людям смысл и свет жизни. Не случайно многие крылатые строчки его песен сродни заповедям Нового Завета, я их так и воспринимаю, как заповеди... Хотелось бы пересказать молодежи кавказскую притчу, которую рассказал мне именно Окуджава, всегда бывший подлинным русским патриотом:

«Пришли к сороке и спросили, что такое Родина. «Ну, как же, - ответила сорока, - это родные леса, поля, горы». Пришли к волку и спросили у него, что такое Родина. «Не знаю, - сказал волк,– я об этом не думал». А потом взяли обоих, посадили в клетки и увезли далеко. И снова пришли к сороке и задали тот же вопрос. «Ну, как же, - ответила сорока, - это родные леса, поля, горы».

Пришли к волку, а волка уже нет - он сдох от тоски».

. В этой притче автор хотел напомнить нам, что жить можно только с ощущением Родины. Окуджава, вынужденный доживать свой век за границей (он умер в Париже), лучше всех понимал, что Родина должна быть в сердце и умирает тот, кто не задумывается о Родине.

Оттолкнувшись от старинного городского романса, Окуджава придал органичной и безотчетной фольклорной основе продуманность и шарм профессиональной поэзии, сохранив естественность прототипа. В основе его работы лежали вкус, лаконизм и точность: эмоциональная, смысловая, интонационная. Удивительно то разнообразие мелодий и ритмических рисунков, которые он извлекал из нескольких минорных аккордов, взятых в двух-трех тональностях. Ему - человеку в узко-школьном значении слова музыкально необразованному - могли бы позавидовать многие сочинители крупных форм, ведь он умел то, что давалось вовсе не каждому из них: преображать звуковой хаос в простой и ясный космос одушевленной мелодии. Моцарт считал, что самое трудное в музыке - написать простую песенку, которую подхватили бы все. Именно это - самое трудное - и удавалось Булату. Свои сочинения он так и называл «песенками», пряча за непритязательностью и как будто легкомыслием формы серьезность содержания, щепетильное отношение к выразительности и уместности каждого слова. Его «песенки» были слишком интимны, философичны, вольнодумны, чтобы войти в реестр массовой культуры, получить одобрение людей внутренне нечутких, завоевать придворный статус или снискать признание в композиторских кругах. Между тем Окуджава олицетворял собой классического барда в «триединстве» певца, композитора и поэта. Его способности во всех трех формах не были бесконечными. Камерный голос не мог претендовать на оперную мощь. Композиторство ограничивалось сочинением песен. А лирический талант не покушался на эпические масштабы. Поэм Окуджава не создавал. Но на том творческом поле, которое он возделывал, ему не было равных.

Сразу узнаваемый голос: тревожный, приковывающий к себе внимание, полный индивидуальных модуляций, то отрывистый, то ласково льющийся - переливающийся, как ручей, в унисон чередующимся гитарным арпеджио. Безупречные интонации. Точные акценты. Та сила воздействия при максимальной экономии средств, какая доступна лишь очень большим артистам и поэтам, поскольку артистическое начало неотделимо от поэтического дара.

Легко запоминающиеся, словно пунктиром прошитые, мелодии - стилистически единые и вместе с тем всегда разнообразные, настолько органично связанные со словом, что Шостакович на полушутливое предложение сочинить «настоящую музыку» на стихи Окуджавы заметил, что это не нужно. Жанр, в котором работает бард, не требует музыкального вмешательства извне.

Наконец, стихи, существующие не только в звуке, но и в книге. Романсовость поэзии Булата очевидна, однако в традиционных рамках он настолько изобретателен и современен, что исключает всякие сомнения по поводу своей новизны и неповторимости. Его романс не жесток, а благороден. Стих прост, но никогда не банален. Воображение не улетает за облака и в то же время романтически приподнято.

Что же касается его «каталитического» влияния на самодеятельную песню, то оно оказалось просто феноменальным. Пример барда сподвигнул многих взяться за перо и гитару.

Как просто и как мудро пишет поэт о человеке:

ЧЕЛОВЕК

Дышит воздухом, дышит первой травой,

камышом, пока он колышется,

всякой песенкой, пока она слышится,

теплой женской ладонью над головой.

Дышит, дышит - никак не надышится.

Дышит матерью - она у него одна,

дышит родиной - она у него единственная,

плачет, мучается, смеется, посвистывает,

и молчит у окна, и поет дотемна,

и влюбленно недолгий свой век перелистывает.

(Русская советская поэзия 50-70х годов. Хрестоматия. Составитель И.И.Розанов. Минск: Высшая школа, 1982)

Для отечественной культуры минувшего века Булат Окуджава, пожалуй, самая парадоксальная фигура. Столь же необходимая и неприкаянная, как его памятник в Москве. Видимо, настоящей поэзии ничего для себя не нужно, потому что поэзия не стяжание совершенства, а дар божий. Для того, что может осуществиться, поэзии не нужно.

Окуджава ускользает из воспоминаний. Кажется, к тому, что сказано им – не о себе, но от себя – не нужно никаких комментариев. Мемуарные мелочи и прочие пустяки только затемняют его образ. Память о нем постепенно сгущается в миф.

Великий русский поэт… литературные либералы иронически скривятся, не принимая к нему определения великий; этнические патриоты агрессивно набычатся, оспаривая его право на титул русский; те и другие предпочли бы числить его в известных бардах, но не им его судить…

Отчуждение его от среды началось задолго до смерти. В одном из сборных концертов, в которых он, уставший от публичности, участвовал скорее по долгу, чем по желанию, случился показательный казус. Один из бардов, от избытка чувств и при нехватке вкуса, сочинил из отголосков авторской песни нечто похожее на пародию. И проникновенно спел, как летит в небесах лебединая стая, и впереди вожак, которого зовут Булатом… А потом на сцену вышел Окуджава, предыдущего певца не слышавший, и словно по наитию исполнил песню о дураках:

Дураки любят собираться в стаю.

Впереди – главный во всей красе.

В детстве я думал, что однажды встану,

а дураков нету: улетели все.

Восторг публики был неописуем… В самом деле, очень смешно. И очень грустно. Ибо искажение смысла и извращение образов его поэзии преследовало поэта всю жизнь. Самые светлые его строки, превратно отражаясь в кривых зеркалах пересудов, возвращались наветами. Истинной причиной всех нападок была не поэтика, но этика поэта. Ему не могли простить чувства собственного достоинства, редкого по всем временам. Независимость воспринималась как вызов системе. Когда Окуджава призывал всех людей доброй воли взяться за руки, руководящие лица не подавали ему руки. Когда же новые времена связали сильных мира сего круговой порукой, Окуджава оказался вне замкнутого круга. И еще более одиноким и уязвимым, чем в годы идеологических гонений.

Чем он жил в последние годы? Он больше не питал иллюзий, не подкармливал прекрасных грез гитарными аккордами. Вспоминал минувшее и поминал ушедшее; сочинял стихи о розе, стоявшей на его столе в склянке темного стекла из-под импортного пива. О последней срезанной им в саду розе, роняющей вянущие лепестки цвета запекшейся крови на белый лист с неровными строчками:

Ну а покуда мы жизнь свою тешим

и притворяемся, будто творим,

всё – в лепестках ее неоскудевших:

страсть, и разлука, и вечность, и Рим.

Наверное, так ему и представлялось; впереди вечность, которой не хочется; позади Третий Рим, в который нет обратной дороги; а что кроме того, сверх того, до того? – любовь и разлука, любовь и разлука, любовь и разлука… Всё как у всех. А разве могло быть иначе? В конце концов, это два основных параметра нашего существования. И всё бы ничего, но почему-то разлуки в нашем мире намного больше, чем любви. Человек давно бы уже сошел на нет, если бы поэзия не восполняла недостающее. Весь Окуджава об этом, именно об этом и только об этом.

Творческая жизнь Булата Окуджавы, его признание миллионами слушателей и читателей, не дает покоя всем, кто не любит и не верит уже ни во что. Собирая материал для данного исследования, нам пришлось познакомиться со многими «мнениями» очень признанных ученых, критиков и писателей. Даже после смерти они препарируют стихи Окуджавы, доказывая, что не стихи это вовсе, а так – баловство. Нет в его произведениях глубины, не продуманы рифмы, много восторгается по поводу еды, не любит свой народ… Неправда все это. Конечно, с законами стихосложения не поспоришь, но поэзия – это крик души, а кто ее, душу-то, видел? На мой взгляд, Окуджава на протяжении всей своей творческой жизни хотел понять, во что же верить… Как жить в этом безумном мире, где уже нет места надежде… А эти «критики» писали, что ничего героического в его стишках нету, он, дескать, даже о войне пишет, как трус. Да, действительно, Булат Окуджава всегда говорил, что на войне ему было очень страшно, он очень боялся погибнуть. А вот стихотворение Юлии Друниной, которая тоже прошла всю войну:

Я только раз видала рукопашный,

Раз наяву – и тысячу – во сне,

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне…

По-моему, поэтесса как нельзя лучше подтверждает правоту Окуджавы о страхе перед войной. Это нормально не хотеть умирать…

В стихах-песнях Булата Окуджавы одна тема – надежда на то, что человек сможет стать лучше. Что ему поможет в этом? Любовь и разлука, надежды маленький оркестрик, рука друга, Бог… Но главное, что нельзя утратить – это веру… Во что? В любовь, в надежду, в Бога…

Умереть - тоже надо уметь,

на свидание к небесам

паруса выбирая тугие.

Хорошо, если сам,

хуже, если помогут другие.

Смерть приходит тиха,

бестелесна

и себе на уме.

Грустных слов чепуха

неуместна,

как холодное платье - к зиме.

И о чем толковать?

Вечный спор

ни Христос не решил, ни Иуда...

Если там благодать,

что ж никто до сих пор

не вернулся с известьем оттуда?

Умереть - тоже надо уметь,

Как прожить от признанья до сплетни,

и успеть предпоследний мазок положить,

сколотить табурет предпоследний,

чтобы к самому сроку,

как в пол - предпоследнюю чашу,

предпоследние слезы со щек...

А последнее - Богу,

последнее - это не наше,

последнее - это не в счет.

Умереть - тоже надо уметь,

как бы жизнь ни ломала

упрямо и часто...

Отпущенье грехов заиметь –

ах как этого мало

для вечного счастья!

Сбитый с ног наповал,

отпущением что он добудет?

Если б Бог отпущенье давал...

А дают-то ведь люди!

Что - грехи?

Остаются стихи,

продолжают бесчинства по свету,

не прося снисхожденья...

Да когда бы и вправду грехи,

а грехов-то ведь нету,

есть просто

движенье.

В этом стихотворении – все, что выстрадал поэт всей своей жизнью…

Заключение. Вклад Булата Окуджавы в литературу ХХ века.

В нормальном обществе существованием таких, как Окуджава, дорожат. Дорожат уже потому, что оглядываются, боятся: что подумает, что скажет? Дорожат, как и положено дорожить находящимся наготове чувством стыда - этим первичным признаком человека, без которого он попросту не человек. В обществе ненормальном, заражающем ненормальностью даже тех, кто против нее восстает, таких - ненавидят. Слава богу, не все - что внушает надежду на нашу небезнадежность. Наше общество всегда было разным – и нормальным, и ненормальным, это подтверждает его (общества) такое разное отношение к своим поэтам…

Всенародная любовь к Окуджаве обречена была сопровождаться и ненавистью, отмечающей ненавидящих, как клеймо. Сперва это был официоз, потом - те, кого по-разному, но равно сближает неприязнь к удивительной и, как им, вероятно, казалось, оскорбительно вызывающей независимости, которой поистине, как никто, обладал Булат Окуджава. При том что он-то ничуть не вел себя вызывающе, не эпатировал, не дразнил; он просто проходил над пропастью, не замечая ее…

Этот полет над пропастью (куда так легко обрушиться, стоит лишь на мгновение усомниться в том, что поэзия, как сказал Мандельштам, «есть сознание своей правоты») невесом, как бывает только во сне. Вот он и шел над пропастью, пока не сорвался… Сердце не выдержало…

Фольклором городской интеллигенции» гениально назвал песни Окуджавы Александр Володин: фольклором, то есть искусством для всех, однако - интеллигенции, той среды и породы, которой свойственно пестовать индивидуальность. И любопытно, что слухи или легенды льстят не Окуджаве, притискивая его бочком к одному из самых знаменитых героев или самых суровых правителей, но - им самим, очеловечивая их любовью к песне или роману. Окуджава сам - персонаж фольклора, что, с одной стороны, замечательно, а с другой - не так уж и хорошо, так как способно обобществить его уникальность. Как бывает со всеми, кого слишком пристрастно любим, ревниво ища в них, как в зеркале, подобие нас самих.

Эта страсть, как страсть вообще, эгоистична, и, надеюсь, настанет пора, когда мы научимся любить в нем - его самого. Введем в тот ряд русских поэтов, которым он много родственней, чем сверстникам-современникам, вместе с кем собирал когда-то полные «Лужники».

Русский грузин Окуджава - поэт снов, то есть того, интимней и индивидуальней чего не бывает. Поэт подсознания? Нет, лучше сказать - надсознания, ибо какое тут «под», какое подпольное существование! Здесь то, что прежде назвали бы воспарением, а Окуджава назвал и теперь: «Давай, брат, воспарим!»

Он - рассказчик своих снов, но не толкователь их, поскольку каждый волен их понимать по-своему.

Вспомним его знаменитое: «Моцарт на старенькой скрипке играет… красный камзол, башмаки золотые, белый парик, рукава в кружевах». Где, ежели не во сне, на какой картине можно увидеть Вольфганга Амадея Моцарта (1756-1791), разряженного, как маркиз?

И когда вольнолюбцы, прозревшие за чужой (в том числе и за его) счет, принялись поносить Окуджаву за «комиссаров в пыльных шлемах» - вот они, шестидесятнические иллюзии, вот тоска по «ленинским нормам»! - это ведь не только жалкое высокомерие тех, это показатель их невежества…

Между прочим, с иллюзиями тоже не всё просто.

Иллюзии могут быть подобием спасительного, лечебного сна - но они еще и привилегия Пушкина, Мандельштама, Зощенко, Пастернака с их высокой доверчивостью, обычно отличающей гениев. И, коли на то пошло, самая опасная из иллюзий - что мы, нынешние, будто бы раз навсегда отрезвели: вот самый прямой путь к отупляющему самодовольству.

Что ж до «Сентиментального марша», корить Окуджаву им не только неисторично, неблагодарно, но и неграмотно. Тут - эстетика прощания. Эстетика обреченности - не только иллюзий, но и себя самого. По крайней мере той части собственной (однако и общей) жизни, собственной (но и общей) судьбы, которая прожита с этой иллюзией.

«Но если вдруг когда-нибудь мне уберечься не удастся… я всё равно паду…» Это даже независимо оттого, что думал Булат Окуджава, сын расстрелянного отца и матери-лагерницы, чья тогдашняя реабилитация могла хоть ненадолго воскресить былую иллюзию. Так или иначе, он ее не воспел, а отпел…

Со временем мы поймем, сколь духовно подвижен был тот, кого мы (простительное заблуждение современников), единожды полюбив, сделали заложником своей постоянной любви. А он, создав свой элегически-романтический имидж, принялся за его ироническое разрушение. Доброволец Отечественной войны, встретивший День Победы и свой день рождения солдатом, долечивающим рану, он готов был сказать о пуле, настигшей его, с показательным легкомыслием: «раной одной откупился сполна от смерти на этой войне».

Ирония, а там и жесткость, даже жестокость к себе - вот что проступит, допустим, в рассказе «Девушка моей мечты», одним из, лучших прозаических сочинений Окуджавы.

Все это делалось писателем для создания своей второй реальности, отстоять ее перед пошлостью реальности первой, а потом подвергнуть собственной жестокой ревизии. Испытать на истинность и на прочность - также собственные, не чужие.

Как бы то ни было, Булат Окуджава - своего рода независимое государство; островное - учитывая и независимость, и неотрывное от нее одиночество. Может быть, целый архипелаг, разнородный, но однопородный. Замкнутая цивилизация со своей историей, кризисами и взлетами, с разрушением и созиданием. Окуджава был одним из тех, едва ли не главных, кто рушил Большой Стиль социалистического реализма,- однако с годами и для себя самого сыграл в одиночку роль постмодернизма. Всего, в целом. Перехватил эту роль у тех, кто ее обдумывал и разучивал. Сочинил даже пародию на себя - «на несуществующие стихи», то есть предупредил их появление, остерег себя самого от им же самим проторенного пути.

«Дело поэта вовсе не в том, чтобы достучаться непременно до всех олухов; скорее, добытая им гармония производит отбор между ними, с целью добыть нечто более интересное, чем среднечеловеческое, из груды человеческого шлака»- сказал Александр Блок.

Булат Окуджава произвел свой отбор - уже настолько явный, что иные из не желающих ему соответствовать сами о том заявляют.

Когда поэта любят все, тут что-то не так: или в поэте, или в любящей массе. Для Окуджавы наступает время любви, обремененной - и количественно ограниченной - пониманием. Только им, пониманием, можем мы оправдать свою самолюбивую надежду, что прошли отбор и отсев.

Окуджава, во всяком случае ранний, - звенящая музыкальная нота наших надежд. Не зря в ностальгических фильмах, будь то оскароносный «Москва слезам не верит» или всенародно полюбленные «Покровские ворота», звучит он, Окуджава. Звучит не всегда в ладу с хронологией - но в той же степени, в какой не ладят с ней сами шестидесятые, начавшиеся чуть раньше и завершившиеся много позже.

Использованная литература.

1. Станислав Рассадин. Архипелаг Булат.

2. Алексей Смирнов. Песенка нечаянной радости.

3. Ирина Алексеева. Возвращение на Арбат.

3. Энциклопедия «Кругосвет» - материалы с сайта

4. Владимир Ермаков. Булат Окуджава. Любовь и разлука. 1998.- материалы сайта

6. Булат Окуджава. Избранное. Стихотворения. – М., - 1989.

7. Чаепитие на Арбате. Стихи разных лет. – М., ПАН, 1996. То же (в сокр.) Сост. О.Окуджава. – М., Корона-Принт, 1997.

8. Избранные произведения. В 2-т. Вступ. Ст. Г.А.Беловой. – М., 1989.

9. Упраздненный театр. Семейн. Хроника. – М., - Издат. Дом Русанова. 1995.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Последнее интервью

Последнее интервью, данное Окуджавой студенту факультета журналистики МГУ Денису Левшинову весной 1997 года и напечатанное в Известиях 14 июня того же года.

Булат Шалвович, как вы относитесь к своей популярности?

Вы знаете, я человек не тщеславный, а честолюбивый. Тщеславный человек старается слыть, а честолюбивый - быть. Меня никогда не интересовал шум вокруг моего имени. Но как автору мне, конечно, приятно знать, что ко мне хорошо относятся.

Многие вас считают чуть ли не народным героем.

Если бы я жил на необитаемом острове, я делал бы то же самое - это моя профессия, мое призвание. Я иначе жить не могу, и потом, настоящие почитатели моей работы, люди мыслящие и серьезные, они не всплескивают руками при виде меня. Некоторые, особенно раньше, когда я начинал выступать с гитарой, меня воспринимали как эстрадного исполнителя - шумели, верещали, но быстро успокоились и ушли в другие залы, а со мной осталось не очень много, но очень верных и мыслящих людей.

Вы что-нибудь сейчас пишете, я смотрю, у вас всюду разбросаны черновики стихов?

Я все время пишу и все время работаю.

А музыку пишете?

Музыку, в полном смысле слова, я никогда не писал: я не знаю нот. А сейчас я вообще потерял к этому интерес.

Почему?

Не знаю, может потому, что исполнение своих стихов было не главной профессией, а хобби - мне нравилось, друзьям моим нравилось, ну я и пел. Потом играть на гитаре я так и не научился, может с этим связано отсутствие профессионального интереса, а может быть, с возрастом. Во всяком случае, последнюю песню я придумал года два назад. Я не могу сказать, что и раньше в этой области я работал очень активно - из ста стихотворений, которые я писал, в песни превращались максимум пять.

Значит, вы прежде всего поэт?

Прежде всего я человек, который пишет стихи, а поэт я или нет - не знаю.

У вас есть какое-нибудь специальное образование, музыкальное или литературное?

Нет-нет, я филолог, русист, закончил филологический факультет. Когда-то ребенком меня отдали в музыкальную школу, но на этом все и закончилось.

Каковы сейчас ваши отношения с кино?

Так сложились обстоятельства, что я был вовлечен в кино, у меня были прекрасные друзья-режиссеры, меня подключали к написанию сценариев, я писал сценарии в основном неумеючи, мучаясь, прибегая к помощи друзей. Кое-что получалось удачно. Но потом я возвращался домой, оставался один и писал свои романы и стихи, и это было главное.

Сейчас я из этого круга выбыл. Было время - мне предлагали, я отказывался, кончилось это время. Я свое предназначение выполнил, то, что мог, сделал. Потом перестали в кино употреблять песни этого жанра, этого стиля. Вообще искусство стало меняться. Везде уровень ресторана, но ресторанная песня - это ресторанная песня, и дай ей Бог здоровья, в ресторане ты не будешь слушать арию Каварадосси. Но когда эта музыка становится ведущей, это ужасно. Последнее время появились какие-то бездарные, безголосые, кривляющиеся исполнители, их называют звездами, они это всерьез в отношении себя воспринимают, вот эта пошлятина ресторанная - это плохо. Но думаю, пройдет.

Булат Шалвович, вам нравятся Юрий Шевчук или Борис Гребенщиков?

В рок-музыке я ничего не смыслю. Я не хочу сказать, что это плохо, но я ничего в этом не понимаю, я человек старомодный. Что касается Гребенщикова, я его давно знаю, и он мне интересен прежде всего как поэт, у него есть несколько вещей, которые меня просто очаровали. То же самое и Юрий Шевчук. Человек одаренный, яркий, своеобразный, но я воспринимаю только его стихи.

Вас не раздражает, когда актеры или музыканты вдруг становятся коммерсантами или политиками?

Нет, мне это совершенно безразлично и никак меня это не трогает, просто иногда мне их бывает жалко. Актеру быть политиком не следует. Участвовать в общественной жизни можно, но только на уровне гражданина. А куда-то избираться, переизбираться, лезть в депутаты - это все смешно и многие это уже поняли.

Что такое, на ваш взгляд, интеллигентный человек?

Интеллигентный человек - это прежде всего тот, кто стремится к образованию. Это человек, который против насилия. Бывает, что академик - жлоб, а рабочий - интеллигент. Вот говорят, Ленин интеллигентный человек. Никогда он не был интеллигентом, потому что интеллигент - противник насилия.

Какой смысл вы вкладываете в понятие "свобода"?

Свобода это, прежде всего, то, что в России неизвестно. Когда в России говорят свобода, подразумевают воля. Что значит воля? Делай, что хочешь, а свобода - это воля в рамках закона. У нас или воля, или полное холопство, поэтому мы сейчас и мучаемся. Свобода это прежде всего уважение к личности. Я живу в рамках собственного предназначения, но я никогда не позволю себе нарушать покой соседа или образ жизни другого человека ради себя - вот это и есть свобода. У нас сейчас кричат - демократия, свобода, да никакой у нас демократии нет, демократия - это состояние крови, это вырабатывается даже не десятилетиями, а поколениями, это должно быть внутри у человека.

Вы религиозный человек?

Я православный по своим предкам. Но в душе я абсолютный атеист и сегодня лукавить не стану. И я должен сказать, что у меня не вызывает трепета наша православная церковь, потому что она находится на том же уровне, на котором находится и наше общество, она мне не симпатична. Хотя против церкви я ничего не имею, я знаю священников - блистательных людей. Вот моя жена истинно верующий человек, я искренне уважаю ее пристрастие к вере.

Насколько я знаю, ваша жена - коллекционер кукол.

Нет, она не коллекционер, она создала Московский музей кукол и ее окружают нищие талантливые кукольщики.

Булат Шалвович, кто сейчас ваши друзья?

Вы знаете, я никогда не был широкообщительным человеком. Те, кто были моими друзьями, те и остались. Правда, теперь видимся мы очень редко. Это возрастное.

Скажите, Булат Шалвович, что такое любовь?

Я не смогу объяснить, я могу любовь увидеть и сказать - о, это любовь, а классифицировать я не могу.

Вы любите людей?

Хороших - да, плохих - нет. Нельзя любить всех людей, бывают субъекты, которых не грех и ненавидеть. У меня есть такие строки в стихотворении: "Я люблю не народ, а отдельных его представителей".

Библиография

Краткая биография

Булат Шалвович Окуджава родился 9 мая 1924 года в Москве в семье партийных работников (отец - грузин, мать - армянка). Жил на Арбате до 1940. В 1934 г. переехал вместе с родителями в Hижний Тагил. Там отец был избран первым секретарем городского комитета партии, а мать - секретарем райкома. В 1937 родители арестованы; отец расстрелян, мать сослана в карагандинский лагерь. О. возвратился в Москву, где вместе с братом воспитывался у бабушки. В 1940 переехал к родственникам в Тбилиси.

В школьные годы с 14-летнего возраста был статистом и рабочим сцены в театре, работал слесарем, в начале Великой Отечественной войны - токарем на оборонном заводе. В 1942 после окончания девятого класса средней школы добровольцем ушел на войну. Служил в запасном минометном дивизионе, затем после двух месяцев обучения был отправлен на Северо-Кавказский фронт. Был минометчиком, потом радистом тяжелой артиллерии. Был ранен под г. Моздок. В 1945 г. демобилизовался.

Окончил экстерном среднюю школу и поступил на филологический факультет Тбилисского университета, где учился с 1945 по 1950. После окончания университета, с 1950 по 1955 по распределению учительствовал в деревне Шамордино и районном центре Высокиничи Калужской области, затем - в одной из средних школ г. Калуги. Там же, в Калуге, был корреспондентом и литературным сотрудником областных газет "Знамя" и "Молодой ленинец".

В 1955 реабилитированы родители. В 1956 возвратился в Москву. Участвовал в работе литературного объединения "Магистраль". Работал редактором в издательстве "Молодая гвардия", затем - заведующим отделом поэзии в "Литературной газете". В 1961 уходит со службы и целиком посвящает себя свободному творческому труду.

Жил в Москве. Жена - Ольга Владимировна Арцимович, физик по образованию. Сын - Булат Булатович Окуджава, музыкант, композитор.

Библиография

(1988). Поэзия и песни

Стихи начал писать в детстве. Впервые стихотворение Окуджавы было опубликовано в 1945 в газете Закавказского военного округа "Боец РККА" (позднее "Ленинское знамя"), где в течение 1946 печатались и другие его стихи. В 1953-1955 стихи Окуджава регулярно появлялись на страницах калужских газет. В Калуге же в 1956 был издан и первый сборник его стихов "Лирика". В 1959 в Москве вышел второй поэтический сборник Окуджавы - "Острова". В последующие годы стихи Окуджавы печатаются во многих периодических изданиях и сборниках, книги его стихов издаются в Москве и других городах.

Окуджаве принадлежит более 800 стихотворений. Многие стихи у него рождаются вместе с музыкой, песен уже насчитывается около 200.

Впервые пробует себя в жанре песни во время войны. В 1946 студентом Тбилисского университета создает "Студенческую песню" ("Неистов и упрям, гори, огонь, гори..."). С 1956 одним из первых начинает выступать как автор стихов и музыки песен и их исполнитель. Песни Окуджавы обратили на себя внимание. Появились магнитофонные записи его выступлений, принесшие ему широкую популярность. Записи его песен разошлись по стране в тысячах экземпляров. Его песни звучали в кинофильмах и спектаклях, в концертных программах, в теле- и радиопередачах. Первый диск вышел в Париже в 1968, несмотря на сопротивление советских властей. Заметно позже вышли диски в СССР.

В настоящее время в Государственном литературном музее в Москве создан фонд магнитофонных записей Окуджавы, насчитывающий свыше 280 единиц хранения.

На стихи Окуджавы пишут музыку профессиональные композиторы. Пример удачи - песня В.Левашова на стихи Окуджавы "Бери шинель, пошли домой". Но самым плодотворным оказалось содружество Окуджавы с Исааком Шварцем ("Капли Датского короля", "Ваше благородие", "Песня кавалергарда", "Дорожная песня", песни к телефильму "Соломенная шляпка" и другие).

Книги (сборники стихов и песен): "Лирика" (Калуга, 1956), "Острова" (М., 1959), "Веселый барабанщик" (М., 1964), "По дороге к Тинатин" (Тбилиси, 1964), "Март великодушный" (М., 1967), "Арбат, мой Арбат" (М., 1976), "Стихотворения" (М., 1984, 1985), "Посвящается вам" (М., 1988), "Избранное" (М., 1989), "Песни" (М., 1989), "Песни и стихи" (М., 1989), "Капли Датского короля" (М., 1991), "Милости судьбы" (М., 1993), "Песенка о моей жизни" (М., 1995), "Чаепитие на Арбате" (М., 1996), "Зал ожидания" (H.Новгород, 1996).

Проза

Начиная с 1960-х гг. Окуджава много работает в жанре прозы. В 1961 в альманахе "Тарусские страницы" опубликована его автобиографическая повесть "Будь здоров, школяр" (отдельным изданием вышла в 1987), посвященная вчерашним школьникам, которым пришлось защищать страну от фашизма. Повесть получила отрицательную оценку сторонников официозной критики, обвинившей Окуджаву в пацифизме.

В последующие годы Окуджава постоянно пишет автобиографическую прозу, составившую сборники "Девушка моей мечты" и "Заезжий музыкант" (14 рассказов и повестей), а также роман "Упраздненный театр"(1993), получивший в 1994 Международную премию Букера как лучший роман года на русском языке.

В конце 1960-х гг. Окуджава обращается к исторической прозе. В 1970-80 гг. отдельными изданиями вышли повести "Бедный Авросимов" ("Глоток свободы") (1969) о трагических страницах в истории декабристского движения, "Похождения Шипова, или Старинный водевиль" (1971) и написанные на историческом материале начала XIX века романы "Путешествие дилетантов" (Ч. 1. 1976; Ч. 2. 1978) и "Свидание с Бонапартом" (1983).

Книги (проза): "Фронт приходит к нам" (М.,1967), "Глоток свободы" (М., 1971), "Прелестные приключения" (Тбилиси, 1971; М., 1993), "Похождения Шипова, или Старинный водевиль" (М., 1975, 1992), "Избранная проза" (М., 1979), "Путешествие дилетантов" (М., 1979, 1980, 1986, 1990; Таллинн, 1987, 1988), "Свидание с Бонапартом" (М., 1985, 1988), "Будь здоров, школяр" (М., 1987), "Девушка моей мечты" (М., 1988), "Избранные произведения" в 2 тт. (М., 1989), "Приключения секретного баптиста" (М., 1991), "Повести и рассказы" (М., 1992),

"Заезжий музыкант" (М., 1993), "Упраздненный театр" (М., 1995).

За рубежом

Выступления Окуджавы проходили в Австралии, Австрии, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Израиле, Испании, Италии, Канаде, Польше, США, Финляндии, Франции, ФРГ, Швеции, Югославии, Японии.

Произведения Окуджавы переведены на множество языков и изданы во многих странах мира.

Книги поэзии и прозы, изданные за рубежом (на русском языке): "Песенка о дураках" (Лондон, 1964), "Будь здоров, школяр" (Франкфурт-на-Майне, 1964, 1966), "Веселый барабанщик" (Лондон, 1966), "Проза и поэзия" (Франкфурт-на-Майне, 1968, 1977, 1982, 1984), "Два романа" (Франкфурт-на-Майне, 1970), "Бедный Авросимов" (Чикаго, 1970; Париж, 1972), "Прелестные приключения" (Тель-Авив, 1975), "Песни" в 2 т. (ARDIS, т.1, 1980; т.2, 1986

Звания и награды

Член КПСС (1955-1990).

Член Союза писателей СССР (1962).

Член учредительного совета газеты "Московские новости".

Член учредительного совета "Общей газеты".

Член редколлегии газеты "Вечерний клуб".

Член Совета общества "Мемориал".

Член-учредитель русского ПЕН - центра (1989).

Член комиссии по помилованиям при президенте РФ (1992).

Член комиссии по Государственным премиям РФ (1994).

Медаль "За оборону Кавказа". ...

Орден Дружбы народов (1984).

Почетная медаль Советского фонда мира.

Государственная премия СССР (1991).

Премия "За мужество в литературе" им. А.Д.Сахарова независимой писательской ассоциации "Апрель" (1991).

Первая премия и приз "Золотой венец" на поэтическом конкурсе "Стружские вечера" в Югославии (1967).

Приз "Золотая гитара" на фестивале в г.Сан-Ремо в Италии (1985).

Почетная степень Доктора гуманитарных наук Норвичского университета в США (1990).

Премия "Пеньо Пенев" в Болгарии (1990).

Букеровская премия (1994).

Имя Окуджавы присвоено малой планете (1988).

Имя Окуджавы присвоено Клубу болгарско-российской дружбы в г.Ямбол в Болгарии (1989-90).

Почетный гражданин г.Калуга (1996).

Театр

По пьесе Окуджавы "Глоток свободы" (1966), а также по его прозе, стихам и песням поставлены драматические спектакли.

Постановки:

"Глоток свободы" (Л., ТЮЗ, 1967; Красноярск, ТЮЗ имени Ленинского комсомола, 1967; Чита, Театр драмы, 1971; М., МХАТ, 1980; Ташкент, русский драм. театр им. М.Горького, 1986);

"Мерси, или старинный водевиль" (Л., театр муз.комедии, 1974);

"Будь здоров, школяр" (Л., ТЮЗ, 1980);

"Музыка арбатского двора" (М., Камерный муз. театр, 1988).

Фильмы: кино и телевидение

С середины 1960-х гг. Окуджава выступает как кинодраматург. Еще раньше в фильмах начинают звучать его песни: более чем в 50 фильмах звучит более 70 песен на стихи Окуджавы, из них более 40 песен на его музыку. Порой Окуджава снимается сам.

Киносценарии:

"Женя, Женечка и "катюша"" (1967; в соавторстве с В. Мотылем; Постановка: Ленфильм, 1967);

"Частная жизнь Александра Сергеича, или Пушкин в Одессе" (1966; в соавторстве с О. Арцимович; фильм не поставлен);

"Мы любили Мельпомену..." (1978; в соавторстве с О. Арцимович; фильм не поставлен).

Песни в фильмах (наиболее известные работы):

на собственную музыку:

"Сентиментальный марш" ("Застава Ильича", 1963)

"Мы за ценой не постоим" ("Белорусский вокзал", 1971)

"Пожелание друзьям" ("Ключ без права передачи", 1977)

"Песня московских ополченцев" ("Великая Отечественная", 1979)

"Счастливый жребий" ("Законный брак", 1985)

на музыку И.Шварца:

"Капли Датского короля" ("Женя, Женечка и "катюша"", 1967)

"Ваше благородие" ("Белое солнце пустыни", 1970)

"Песня кавалергарда" ("Звезда пленительного счастья", 1975)

песни к фильму "Соломенная шляпка", 1975

"Дорожная песня" ("Нас венчали не в церкви", 1982)

на музыку Л.Шварца:

"Веселый барабанщик" ("Друг мой, Колька", 1961)

на музыку В.Гевиксмана:

"Старый причал" ("Цепная реакция", 1963)

на музыку В.Левашова:

"Бери шинель, пошли домой" ("От зари до зари", 1975; "Аты-баты, шли солдаты...", 1976).

Книги:

"Женя, Женечка и "катюша"..." (М., 1968)

"Капли Датского короля". Киносценарии и песни из кинофильмов (М.: Киноцентр, 1991).

Работы в кадре:

Художественные (игровые) фильмы:

"Застава Ильича" ("Мне двадцать лет"), Киностудия им. М.Горького, 1963

"Ключ без права передачи", Ленфильм, 1977

"Законный брак", Мосфильм, 1985

"Храни меня, мой талисман", Киностудия им. А.П. Довженко, 1986

Документальные фильмы:

"Я помню чудное мгновенье" (Ленфильм)

"Мои современники", Ленфильм, 1984

"Два часа с бардами" ("Барды"), Мосфильм, 1988

"И не забудь про меня", Российское телевидение, 1992

Нотные издания песен

Первое нотное издание песен Б. Окуджавы вышло в Кракове в 1970 (повторные выпуски были и в более поздние годы). Музыковед В.Фрумкин не смог "пробить" выпуск сборника в СССР, и, уехав в США, выпустил ее там. В тот же год вышел большой сборник песен и у нас. Отдельные песни публиковались многократно в массовых сборниках песен.

Булат Окуджава. Песни / Музыкальная запись, редакция, составление В.Фрумкин.- Ann Arbor, Michigan: Ardis, 1989.- 120 c.

Песни Булата Окуджавы. Мелодии и тексты / Составитель и автор вступительной статьи Л.Шилов.- М.: Музыка, 1989.- 224 с.; 100000 экз. (Музыкальный материал записан А.Колмановским с участием автора)

Грампластинки

В список не вошли зарубежные диски (самый известный из них выпустила в Париже фирма "Le Chant du Mond" в 1968). В 70-х годах очень понравившуюся Булату запись его песен сделали польские драматические актеры с очень бережной аранжировкой. Вместе с книгой о наших бардах "Поэты с гитарой" вышел диск песен в Болгарии ("Балкантон", Болгария, 1985. ВТК 3804).

Песни Булата Окуджавы. "Мелодия", 1966. Д 00016717-8

Булат Окуджава. "Песни". "Мелодия", 1973. 33Д-00034883-84

Булат Окуджава. Песни (стихи и музыка). Исполняет автор. "Мелодия", 1976. М40 38867

"Песни на стихи Булата Окуджавы". "Мелодия", 1978. М40 41235

Булат Окуджава. "Песни". "Мелодия", 1978. Г62 07097

Булат Окуджава. "Песни". Исполняет Булат Окуджава. "Мелодия", 1981. С60 13331

Булат Окуджава. Песни и стихи о войне. Исполняет автор. Запись всесоюзной студии грамзаписи и фонограммы кинофильмов 1969-1984 годов. "Мелодия", 1985. М40 46401 003

Булат Окуджава. "Новые песни". Запись 1986 г. "Мелодия", 1986. С60 25001 009

Булат Окуджава. "Песенка, короткая, как жизнь сама..." Исполняет автор. Запись 1986 г. "Мелодия", 1987. С62 25041 006

Компакт - диски

Булат Окуджава. "Пока земля еще вертится". Записи М.Крыжановского 1969-1970 гг. SoLyd Records, 1994. SLR 0008

Булат Окуджава. "А как первая любовь..." По лицензии Le Chant du Mond, запись 1968. SoLyd Records, 1997. SLR 0079

Компакт - кассеты

Булат Окуджава. "Пока земля еще вертится". Записи М.Крыжановского 1969-1970 гг. По лицензии SoLyd Records. ТОО "Московские окна", 1994. МО 005

Булат Окуджава -- признанный основоположник авторской песни. Успех пришел к Окуджаве потому, что он обращался не к массе, а к личности, не ко всем, а к каждому в отдельности. Предметом поэзии в его мире стала обыденная, повседневная жизнь.

Стихи начал писать в детстве. Впервые стихотворение Окуджавы было опубликовано в 1945 в газете Закавказского военного округа "Боец РККА" (позднее "Ленинское знамя"), где в течение 1946 печатались и другие его стихи. В 1953-1955 стихи Окуджава регулярно появлялись на страницах калужских газет. В Калуге же в 1956 был издан и первый сборник его стихов "Лирика". В 1959 в Москве вышел второй поэтический сборник Окуджавы - "Острова". В последующие годы стихи Окуджавы печатаются во многих периодических изданиях и сборниках, книги его стихов издаются в Москве и других городах.

Окуджаве принадлежит более 800 стихотворений. Многие стихи у него рождаются вместе с музыкой, песен уже насчитывается около 200.

Впервые пробует себя в жанре песни во время войны. В 1946 студентом Тбилисского университета создает "Студенческую песню" ("Неистов и упрям, гори, огонь, гори..."). С 1956 одним из первых начинает выступать как автор стихов и музыки песен и их исполнитель. Песни Окуджавы обратили на себя внимание. Появились магнитофонные записи его выступлений, принесшие ему широкую популярность. Записи его песен разошлись по стране в тысячах экземпляров. Его песни звучали в кинофильмах и спектаклях, в концертных программах, в теле- и радиопередачах. Первый диск вышел в Париже в 1968, несмотря на сопротивление советских властей. Заметно позже вышли диски в СССР.

В настоящее время в Государственном литературном музее в Москве создан фонд магнитофонных записей Окуджавы, насчитывающий свыше 280 единиц хранения.

На стихи Окуджавы пишут музыку профессиональные композиторы. Пример удачи - песня В.Левашова на стихи Окуджавы "Бери шинель, пошли домой". Но самым плодотворным оказалось содружество Окуджавы с Исааком Шварцем ("Капли Датского короля", "Ваше благородие", "Песня кавалергарда", "Дорожная песня", песни к телефильму "Соломенная шляпка" и другие).

Книги (сборники стихов и песен): "Лирика" (Калуга, 1956), "Острова" (М., 1959), "Веселый барабанщик" (М., 1964), "По дороге к Тинатин" (Тбилиси, 1964), "Март великодушный" (М., 1967), "Арбат, мой Арбат" (М., 1976), "Стихотворения" (М., 1984, 1985), "Посвящается вам" (М., 1988), "Избранное" (М., 1989), "Песни" (М., 1989), "Песни и стихи" (М., 1989), "Капли Датского короля" (М., 1991), "Милости судьбы" (М., 1993), "Песенка о моей жизни" (М., 1995), "Чаепитие на Арбате" (М., 1996), "Зал ожидания" (H.Новгород, 1996).

– известный русский поэт и прозаик. Яркий представитель жанра авторской песни. Является автором почти двухсот композиций. Год рождения: 9 мая 1924 года (Москва).

Краткая биография :

Отец (грузин) и мать (армянка) были партийными работниками, с которыми Булата разлучили в 1937 году. Отца арестовали и расстреляли, а мать была отправлена в лагерь (Караганда), где находилась до 1955 года.

В 1940 г. – Булат переехал жить в Тбилиси к родственникам, где учился и работал.
Уже в 17 лет он пошел добровольцем на фронт (1942 год). Во время военных действий под Моздоком получил ранение.

В это нелегкое время (1943 год) им была написана первая песня «Нам в холодных теплушках не спалось». Но текст, к сожалению, не сохранился до наших времен.

«Старинная студенческая песня» — стала второй по счету (1946 год).

Когда война закончилась, Окуджава был зачислен в Государственный университет города Тбилиси. После его окончания (1950 год) работал в сельской школе учителем (Калужская область).

В 1954 году на встрече писателей Булат прочел свои стихи. После доброй критики и поддержки он начал сотрудничать с Калужской газетой «Молодой ленинец». Так и появился на свет его первый сборник стихов под названием «Лирика» (1956).

Вернувшись в Москву в 1959 году Булат начал выступать перед большой публикой. Выступления кроме стихов стали содержать и под гитару. Именно с этого момента его популярность начинает расти.

Параллельно он являлся редактором издательства «Молодая гвардия», потом работал в «Литературной газете».
С 1961 года — Окуджава стал заниматься только своим творчеством и по найму больше не работал.

В том же году в Харькове впервые состоялся официальный концерт Булата Окуджавы.
В 1962 году – он также впервые снялся в художественной кинокартине «Цепная реакция», где исполнил композицию «Полночный троллейбус».

Также годом позже его песня «А нам нужна одна победа» исполнилась в фильме «Белорусский вокзал». Сейчас, песни Булата и на его стихи звучат примерно в восьмидесяти фильмах.

Ко всему прочему Окуджава написал несколько песен на стихи Огнешки Осецкой (польская поэтесса), которые за ранее перевел на русский язык.

Особую роль в его творчестве также сыграла певица Наталья Горленко. У них был длительный роман. (1981 год).

В 90-е годы он чаще жил на своей даче в Переделкине (Московская область). Давал концерты в Москве и С.Петербурге. Также выступал в Канаде, США, Германии и Израиле. В Париже был его последний концерт. (1995 год).

12 июня 1997 г. – Булат Окуджава скончался в госпитале в пригороде Кламар (Париж). Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
В 1999 году — открыт «Государственный мемориальный музей Булата Окуджавы» в Московской области.
Также в его честь, уже в самой Москве, воздвигли 2 памятника.(2002, 2007гг).

В.А. Зайцев

Имя Булата Окуджавы широко известно читателям и любителям поэзии. Его невозможно отделить не только от своеобразного социокультурного явления 1950-90-х годов - авторской песни, одним из основоположников которой он был, но и от главных путей развития отечественной лирической поэзии и - шире - литературы второй половины XX столетия. О его произведениях и творчестве опубликовано немало рецензий и критических статей, - быть может, особенно обильным в этом плане было «скорбное лето девяносто седьмого». И все же феномен Окуджавы, секрет воздействия его поэтического слова, специфика художественного мира во многом остаются тайной и загадкой и все еще нуждаются в тщательном изучении, привлекают и будут привлекать пристальное внимание исследователей.

Булат Шалвович Окуджава (1924-1997) родился в Москве. Детство его прошло на Арбате, в тех самых дворах и переулках, память о которых стала его поэтической памятью, несшей в себе не только светлые воспоминания, но и черты сложной, трагической эпохи. В 1937 году был арестован, обвинен в «троцкизме» и вскоре расстрелян его отец, мать была отправлена в лагеря. Мальчик остался с бабушкой.

Когда началась Великая Отечественная война, он жил у родственников в Грузии. В 1942 г. ушел добровольцем на фронт, воевал - сначала минометчиком, потом радистом тяжелой артиллерии, был ранен, и все это сказалось на его дальнейшей творческой судьбе. Впервые стихи его были опубликованы в армейских газетах Закавказского военного округа в 1945 г. После войны окончил Тбилисский университет и несколько лет работал учителем русского языка и литературы в Калужской области и затем в самой Калуге. Там и вышел его первый поэтический сборник «Лирика» (1956), о котором он позже вспоминал: «Это была очень слабая книга, написанная человеком, страдающим калужской провинциальной самонадеянностью». Вскоре он переезжает в Москву, где в 1959 г. выходит его книга «Острова», стихи которой привлекают внимание читателей и свидетельствуют о рождении большого художника со своим неповторимым поэтическим миром.

За годы творческой деятельности Окуджава ярко проявил себя как самобытный поэт и прозаик, автор ряда поэтических книг: «Веселый барабанщик» (1964), «По дороге к Тинатин» (1964), «Март великодушный» (1967), «Арбат, мой Арбат» (1976), «Стихотворения» (1984), «Посвящается вам» (1988), «Избранное» (1989), «Песни Булата Окуджавы» (1989), «Капли Датского короля» (1991), «Милости судьбы» (1993), «Зал ожидания» (1996), «Чаепитие на Арбате» (1996).

Его перу принадлежат исторические романы «Глоток свободы» («Бедный Авросимов»), «Путешествие дилетантов», «Свидание с Бонапартом», автобиографическая повесть «Будь здоров, школяр» (1961) и рассказы (книга «Девушка моей мечты», 1988), киносценарии «Верность», «Женя, Женечка и «катюша», роман - «семейная хроника» - «Упраздненный театр» (1995). Отвечая на вопросы, связанные с его обращением к прозе, поэт говорил: «Видите ли, между поэзией и прозой своей я принципиальной разницы не делаю: для меня это явления одного порядка... Потому что и там, и там я выполняю главную задачу, которая стоит передо мной, рассказывая о себе средствами, которые в моем распоряжении... Лирический герой у меня одинаковый и в стихах, и в прозе».

Творческая деятельность Окуджавы многообразна. Но наибольшую известность ему уже на раннем этапе принесли, как он сам их называл, «скромные городские песенки», которые в его собственном исполнении, под аккомпанемент гитары нашли пути к сердцам многочисленных слушателей, вызвав к жизни ряд других столь же самобытных явлений авторской песни (Н. Матвеева, А. Галич, В. Высоцкий, позднее В. Долина и др.).

Хотя Окуджава и заявил о себе впервые в конце 50-х годов вместе с поэтами «оттепельной» поры - «шестидесятниками» (Е. Евтушенко, А. Вознесенским, Б. Ахмадулиной и др.), но по сути он все же один из поэтов военного или фронтового поколения - тех, чей талант формировался в жестоких испытаниях, на переднем крае, под артиллерийским и пулеметным обстрелом, в окопах и землянках Отечественной войны.

Выступая перед слушателями еще в 1961 г., поэт отмечал: «Большинство стихов моих - и те, которые читаю, и те, которые пою, - на военную тему. Когда мне было 17 лет, я из девятого класса ушел на фронт. И я тогда стихов не писал, а потом, очевидно, эти впечатления юности были настолько сильны, что они до сих пор идут за мной по пятам. Вот чтоб вас не удивляло преобладание военной темы у меня». Поэтому естественно, что в его стихах и песнях столь важное место занимают опыт и впечатления, образы и мотивы, обусловленные войной. Сами названия стихов говорят об этом: «Первый день на передовой», «Песенка о солдатских сапогах», «До свидания, мальчики», «Песенка о пехоте», «Не верь войне, мальчишка», «Из фронтового дневника» и др. В них раскрывается духовный мир человека, прошедшего испытание огнем и сохранившего в душе веру, надежду и любовь ко всему живому на земле.

Для поэта и его героя характерно острое неприятие, отрицание войны - именно как гибели и разрушения, и в то же время - утверждение жизни, вера в ее торжество, в победу над смертью: «Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, / не жалейте ни пуль, ни гранат / и себя не щадите, / и все-таки / постарайтесь вернуться назад».

Но тематический и образный диапазон песен Окуджавы никак не исчерпывается войной. В его лирике утверждается красота и поэзия обычной будничной жизни. В ней хорошо ощутима земная основа, жизненная почва, на которой вырастает чувство-переживание, и вместе с тем - романтическая окрыленность в восприятии и творческом воссоздании самых обыденных явлений.

Мы земных земней. И вовсе к черту сказки о богах!
Просто мы на крыльях носим то, что носят на руках.
Просто нужно очень верить этим синим маякам,
и тогда нежданный берег из тумана выйдет к вам.

На протяжении всего творческого пути раскрывается, последовательно углубляясь и поворачиваясь разными гранями, целостный и динамический художественный мир Б. Окуджавы. Это вполне реальный, земной, но вместе с тем и возвышенный, романтический мир поэта, неустанно преображающего действительность творческой фантазией. По верному замечанию Л.А. Шилова, в его стихах «обыденное может мгновенно превратиться в сказочное», и это одно из существенных внутренних свойств его художнической манеры.

В художественной системе Окуджавы будничное и земное буквально на наших глазах претворяется в необычное и возвышенно-романтическое, образуя «свой поэтический мир, свой поэтический материк», наличие которого он так ценил в творчестве более молодых собратьев по поэтическому цеху, создателей авторской песни: В. Высоцкого, Н. Матвеевой, Ю. Кима и др.

Несомненна роль тропов в сотворении этого поэтического мира у самого Окуджавы. В его песнях перед нами предстает «Женщина, ваше величество», чьи глаза - «словно неба осеннего свод», «две холодных звезды голубых», они подобны «синим маякам», напоминают «нежданный берег», который становится «близким берегом». Т.е. необычное оказывается рядом: «она на нашей улице живет», у нее «обветренные руки и старенькие туфельки», «пальтишко... легкое на ней»...

В метафорах Окуджавы сливается, сопрягается обыденное, земное и романтическое, устремленное ввысь и вдаль, небесное и морское. В его стихах обычная московская улица течет, «как река», ее асфальт прозрачен, «как в реке вода». В них «Полночный троллейбус плывет по Москве, / Москва, как река, затухает...» Все происходящее воспринимается в окружении водной стихии: «за столом семи морей», и даже «Время идет, хоть шути - не шути, / как морская волна вдруг нахлынет и скроет...»

В поэтическом мире Окуджавы важнейшее место занимает тема и образ родины, родного дома и дороги, мотив движения и связанной с ним надежды, нравственно-философское осмысление жизни, самых основ бытия, и - уже как форма воплощения всего этого - музыкальное и живописное начало. Все это вместе и образует живую, целостную, движущуюся художественную систему.

Одна из ключевых для Окуджавы тема родины находит в его творчестве многогранное поэтическое воплощение. В этой связи надо, пожалуй, особо сказать о том, что можно назвать темой «малой родины», «страны детства», связанной с Москвой и Арбатом, которому у него посвящено столько стихов и песен разных лет («На арбатском дворе...», «Арбатские напевы», «Арбатский романс», «Арбатское вдохновение», цикл «Музыка арбатского двора» и др.).

«Моя историческая родина - Арбат», - говорил Окуджава в одном из своих поздних выступлений. А в другом случае он пояснял: «Арбат для меня не просто улица, а место, которое для меня как бы олицетворяет Москву и мою родину».

Широко известна написанная еще в 50-е годы «Песенка об Арбате» («Ты течешь, как река. Странное название!..»). В ней за этой старинной московской улочкой для поэта встает нечто неизмеримо большее, необычайно раздвигается художественное пространство и время:

Пешеходы твои - люди не великие, каблучками стучат - по делам спешат.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты - моя религия, мостовые твои подо мной лежат.
От любови твоей вовсе не излечишься, сорок тысяч других мостовых любя.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты - мое отечество, никогда до конца не пройти тебя!

Комментируя свои стихи и, очевидно, осмысляя истоки собственного поэтического творчества и роль «малой родины» в его формировании, Окуджава замечал: «История Москвы по необъяснимой своей прихоти избрала именно этот район для наиболее полного самовыражения. У Арбата нет задворок, а есть вообще Арбат - район, страна, живая, трепещущая история, наша культура... Я даже подозреваю, что у него есть душа и она вот уже несколько столетий источает невидимые волны, благотворно действующие на наше нравственное здоровье».

Арбат, а вместе с ним и многие другие названия старинных московских улиц и площадей (Смоленская, Петровка, Волхонка, Неглинная, Малая Бронная, Тверская, Сивцев Вражек, Ильинка, Божедомка, Охотный ряд, Усачевка, Ордынка) не только воспроизводят складывавшуюся веками территорию, географическое пространство древней столицы, но и передают ее духовную атмосферу, внутренний мир ее жителя, ощутившего себя неотъемлемой частицей и живой, действенной силой многовековой истории страны и народа:

Не тридцать лет, а триста лет иду, представьте вы, по этим древним площадям, по голубым торцам. Мой город носит высший чин и звание Москвы, но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.

Процитированное стихотворение «Московский муравей» стоит в ряду многих, воссоздающих романтически окрашенный облик родного города: «Песенка о московских ополченцах», «Песенка о московском трамвае», «Песенка о ночной Москве»...

И не случайно в последней из названных «песенок» как бы воспроизводится сам процесс рождения стиха, ложащегося на музыку, и на наших глазах возникает удивительно емкий, «ключевой» для лирики Окуджавы образ, проходящий рефреном в конце каждой строфы:

Но не только Москва и Арбат - старый, довоенный и послевоенный, но никак не сегодняшний - реконструированный - так близки и дороги поэту. «Арбат - мой дом, но и весь мир - мой дом...» - как бы вскользь, но весьма многозначительно заметил он в одном из стихотворений 70-х годов. И в этом смысле «малая» и духовная родина поэта - эпицентр художественного мира, беспредельно расширяющегося в пространстве и времени.

Характерны сами названия стихов: наряду с «Песенкой о ночной Москве» - «Ленинградская элегия», «Осень в Царском Селе», «По Смоленской дороге», «Разговор с рекой Курой», «Грузинская песня». За ними встает представление о большой, родной для него стране. Любви и верности ей посвящено стихотворение, которое так и называется «Родина». В стихах об Отечестве для поэта неразделимы природа, искусство, история, «вечные» темы и сами первоосновы бытия и творчества.

В «Грузинской песне» выразительна народно-поэтическая символика: животворящая и земная твердь, воздушная и водная стихии конкретизированы в зримых, пластически-живописных образах:

Виноградную косточку в теплую землю зарою, и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву, и друзей созову, на любовь свое сердце настрою... А иначе зачем на земле этой вечной живу?

И когда заклубится закат, по углам залетая, пусть опять и опять предо мною плывут наяву синий буйвол, и белый орел, и форель золотая... А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Сам поэт как-то заметил: «Это, в общем, на самом деле не совсем грузинская песня, но она смыкается по символике с грузинским фольклором, и я ее так назвал...».

Вместе с тем проходящий рефреном образ «земли этой вечной» сообщает стихотворению общечеловеческое звучание. Именно с ним, с этим образом «теплой» и «вечной» земли соотносится, из нее вырастает, в нее уходит и неизменно возрождается мотив бренной и прекрасной человеческой жизни в ее глубинных проявлениях самых нежных и сокровенных дружеских и любовных чувств и взаимоотношений («...и друзей созову, на любовь свое сердце настрою...»; «...и заслушаюсь я, и умру от любви и печали...»).

В лирике Окуджавы подкупает глубина духовности, нравственная чистота, утверждение правды и справедливости в человеческих отношениях. В его стихах раскрываются цельность и богатство внутреннего мира личности, щедрая гамма живых человеческих чувств: любви, дружбы, товарищества, нежности, доброты. Об этом говорят многие строки стихотворений-песен («Часовые любви на Смоленской стоят...»; «Отступает одиночество, / возвращается любовь»; «Как много, представьте себе, доброты...»; «...эти самые нежность и робость, / эти самые горечь и свет....»; «Возьмемся за руки, друзья...»).

Чувство поэта - широко и многогранно. Это любовь к женщине, матери, родине, миру, жизни, любовь выстраданная, исполненная милосердия к людям. И не случайно стихотворение «Музыкант» (1983) завершается строками: «А душа, уж это точно, ежели обожжена, / справедливей, милосерднее и праведней она».

«Я очень люблю эту личность (музыканта), - говорил Окуджава. - Люблю слова «музыка», «музыкант», «струна». Музыку я считаю важнейшим из искусств, даже выше, чем искусство слова». И действительно, музыка и ее создатель (исполнитель) музыкант является одним из центральных мотивов его поэзии.

Вспомним хотя бы стихотворение «Чудесный вальс», которое все от первой до последней строки «прошито» сквозными лейтобразами, несущими тему этого, по словам поэта, «важнейшего из искусств»: «Музыкант в лесу под деревом наигрывает вальс... Целый век играет музыка... Музыкант приник губами к флейте... А музыкант врастает в землю... Це­лый век играет музыка... А музыкант играет».

В стихах Окуджавы «задействованы» самые различные инструменты, образуя многозвучный оркестр, в котором каждый исполнитель ведет свою партию: звучат «ноты звонкие органа» и «трубы медные», голоса скрипки и флейты, кларнета и фагота... В его песнях «веселый барабанщик / в руки палочки кленовые берет», «выводит мелодию / какой-то грядущий трубач», «...кларнетист красив как черт! / Флейтист, как юный князь, изящен...» И сама музыка оживает на наших глазах, становясь одушевленным существом: «И музыка передо мной танцует гибко... / И музыки стремительное тело / плывет...» («Музыка»).

Художественный мир Окуджавы - движущийся, живой, постоянно меняющийся, звучащий и красочный, в нем щедро, разнообразно представлены образы и мотивы, связанные с живописью, творчеством художника. Об этом опять же свидетельствуют сами названия стихотворений («Живописцы», «Как научиться рисовать», «Фрески», «Батальное полотно», «Отчего ты печален, художник...»), - в последнем случае само слово получает расширительный смысл - это «живописец, поэт, музыкант», инструменты и орудие которого - «холст и краски, перо и смычок».

Очевидно, Окуджава мог бы повторить вслед за Н.Заболоцким: «Любите живопись, поэты!» В его стихах немало примеров мас­терства живописания словом - от программного «Живописцы, окуните ваши кисти / в суету дворов арбатских и в зарю...» - и до реализации этой программы, в частности, в уже цитированной «Грузинской песне», или, скажем, в стихотворении «Осень в Кахетии», отмеченном удивительной пластикой, живописностью, динамикой и одухотворенностью в изображении природы:

Вдруг возник осенний ветер, и на землю он упал. Красный ястреб в листьях красных словно в краске утопал. Были листья странно скроены, похожие на лица, - сумасшедшие закройщики кроили эти листья, озорные, заводные посшивали их швеи...

Листья падали на палевые пальчики свои.

И у самого порога, где кончается дорога, веселился, и кружился, и плясал хмельной немного лист осенний, лист багряный, лист с нелепою резьбой... В час, когда печальный ястреб вылетает на разбой.

Одним из определяющих в мире Окуджавы является мотив дороги: это и расставание с родным домом, и движение по бесконечным дорогам войны в стихотворениях «До свидания, мальчики...», «Песенка о солдатских сапогах». Но это и дорога как символ жизненного пути, в котором сегодняшняя житейская реальность сплетается и сливается с вечным, бытийным, космическим («По Смоленской дороге»). Мотив движения был заявлен уже в первых стихах-песнях («Полночный троллейбус», «Часовые любви», «Веселый барабанщик»),

«Жизнь моя - странствие...» - писал Окуджава, и это относится не только к движению в пространстве. Не случайно его «Главная песенка» в одноименном стихотворении - «кружит над скрещеньем дорог», и потому столь значимы сами названия стихов: «Песенка о дальней дороге», «Дорожная песня», «Дорожная фантазия»...

Художественный мир поэта всегда реальный и вместе с тем - фантастический. Кроме «Дорожной фантазии», в творчестве Окуджавы, особенно в 80-е годы, возникает целый ряд, серия фантазий, в частности, связанных с поездками за рубеж, но и не только: «Парижская фантазия», а также «Дунайская», «Калужская», «Японская», «Турецкая», «Американская»... Вместе с тем еще в 70-е годы Окуджава пишет емкое и многозначительное стихотворение, которое можно рассматривать как ироническое размышление по поводу не оправдавших себя социальных утопий:

О фантазии на темы торжества добра над злом!
В рамках солнечной системы вы отправлены на слом.
Торжествует эта свалка и грохочет, как прибой...
Мне фантазий тех не жалко - я грущу о нас с тобой.

В стихах и песнях Окуджавы всегда тесно переплетается социально-историческое и вечное, общечеловеческое. Его тяга к гармонии, к высветлению прекрасного в жизни и человеке, связанного с верой, надеждой и любовью, неотделима от ощущения драматизма и трагедийности бытия в мире.

В одном из сравнительно недавних стихотворений, посвященных Новелле Матвеевой, Окуджава так характеризовал время «оттепельных» надежд, породивших, в частности, и такое явление, как авторская песня: «Мы - романтики старой закалки / из минувшей и страшной поры. / Мы явились на свет из-под палки, / чтоб воспеть городские дворы». Романтическое мироощущение молодости, естественно, претерпело существенные изменения, впитав печаль и горечь «музы Иронии», побуждающей переосмыслить образы собственных стихов:

Покосился мой храм на крови, впрочем, так же, как прочие стройки. Новогодняя ель - на помойке.

Ни надежд, ни судьбы, ни любви...

Острое сопереживание вызывают страдания родной земли в трагедийно окрашенной элегико-романтической лирике Окуджавы последних лет. Вернувшемуся из зарубежной поездки поэту тяжелей всего было видеть «родины больной родимое лицо». Мысли о собственной жизни и судьбе отступают перед болью о судьбах страны и всего настрадавшегося мира. Отсюда - горестные строки: «Жалко лишь, что родина померкла, / что бы там ни пели про нее». Отсюда и скорбные раздумья о настоящем и будущем земли-планеты:

Пока еще жизнь не погасла, сверкнув, не исчезла во мгле...
Как было бы все распрекрасно на этой зеленой земле,
когда бы не грязные лапы, неправый вершащие суд,
не бранные клики, не залпы, не слезы, что речкой текут!

Остро социальные мотивы сплетаются в поздней лирике Окуджавы с философскими размышлениями. Печальный вывод и итог прожитых лет («Мгновенна нашей жизни повесть, / такой короткий промежуток...») не приводит к унынию, а лишний раз побуждает искать «золотое зерно» подлинной поэзии «меж вечным и меж быстротечным», «меж прожитым и меж грядущим...»

В стихотворной подборке-цикле «Уроки пальбы» («Знамя», 1997, №1) возникают новые мотивы, вобравшие опыт пережитого и выношенного в сердце. «Уроки пальбы бесполезны...», «...поля сражений нынче не по мне» - такова теперь гуманистическая и нравственно-эстетическая позиция поэта. Высшей ценностью для него еще и еще раз предстают «музыка стиха», «слова одинокого наплывы», «странной фразы тусклый силуэт», в которых он видит «особый смысл и вдохновенный свет». И сами истоки подлинной поэзии он находит в изначальных, вечных человеческих чувствах и переживаниях - простых и обычных, лишенных какой бы то ни было выспренности и патетики:

Держава! Родина! Страна! Отечество и государство! Не это в душах мы лелеем и в гроб с собою унесем, а нежный взгляд, а поцелуй - любови сладкое коварство, Кривоарбатский переулок и тихий треп о том, о сем.

Стихи Окуджавы, вошедшие в книги «Милости судьбы» (1993), «Зал ожидания» (1996), наконец, в итоговый сборник «Чаепитие на Арбате» (1996), отличает, как и прежде, земная простота, порою будничность интонаций, обыденных слов и оборотов и - внутренняя красота, органичность художественно-изобразительных и выразительных средств, словесная, музыкальная целостность и завершенность его художественного мира.

Что касается поэтических «учителей», «именных» традиций русской и западноевропейской классики, то на вопросы о своих любимых поэтах Окуджава отвечал: «Из поэтов люблю я Пушкина, Киплинга, Франсуа Вийона, Пастернака», упоминая также еще имена Блока, Ахматовой, Заболоцкого. Относительно поэтов-современников он говорил: «Я очень люблю Давида Самойлова, Бориса Слуцкого, Олега Чухонцева, Беллу Ахмадулину, Юнну Мориц, Александра Кушнера...», неизменно положительно отзываясь о «шестидесятниках»: Е. Евтушенко, А. Вознесенском, Р. Рожденственском, как о «ярких талантах», людях «из моей стихотворной когорты», считал он также очень одаренными, замечательными поэтами И. Бродского, Н. Рубцова.

В основе лирического творчества Булата Окуджавы его нераздельность с народной жизнью и судьбой, органично впитанные опыт и традиции русской поэзии и, конечно же, фольклорные истоки (в том числе - городской романс). В самом соединении стиха, мелодии, а на раннем этапе и собственного исполнения под аккомпанемент гитары его стихов-песен сказалось обращение к древнейшим, исконным традициям поэтического творчества, смелое и оригинальное их продолжение и обновление.

Ключевые слова: Булат Окуджава,критика на творчество Булата Окуджавы,критика на произведения Булата Окуджавы,анализ произведений Булата Окуджавы,скачать критику,скачать бесплатно,русская литература 20 в.

июля 06 2014

…Не расставайтесь с надеждой, маэстро… Песни Булата Окуджавы появились в конце 50-х годов XX ввека. Если говорить о корнях его творчества, то они, несомненно, лежат в традициях городского романса, в песнях Александра Вертинского, в культуре русской интеллигенции. Но песенная Булата Окуджавы - явление совершенно самобытное, созвучное душевному состоянию его современников.

Поэзия Окуджавы неразрывно связана с музыкой. Его стихи, кажется, так и родились с мелодией: она живет внутри стихотворения, принадлежит ему изначально. Официальная не признала Окуджаву, он не вписывался в рамки помпезной советской культуры.

Но, наверное, тот факт, что песни Окуджавы, его стихи знали практически в каждой семье, говорит об истинной цене его творчества. В чем же причина такой феноменальной популярности? Немаловажно понимать разницу между стихами Булата Окуджавы (а также и Владимира Высоцкого) и произведениями множества других авторов-исполнителей.

Окуджава создает в своих стихотворениях собственный самобытный художественный мир, утверждает определенную нравственную позицию, а не только искусно передает житейские ситуации, интересные и забавные людские черты. На протяжении всей своей творческой деятельности Окуджава не раз обращается к теме . Еще мальчишкой он ушел на фронт, и, может быть, именно поэтому в песнях о войне он часто говорит о своих ровесниках, так рано познавших ужасы войны, боль, страх. Это стихи человека, который сам прочувствовал, пережил состояние людей военного времени. В его стихах защитники страны йе монументальные, каменные изваяния, не серая масса безликих солдат, а знакомые лица вчерашних мальчишек, измученные изнурительным боем бойцы.

Все эти стихи Окуджавы не столько о войне, сколько против нее, в них боль и самого поэта, потерявшего многих друзей, близких. Удивительно то, что некоторые песни Окуджавы, посвященные войне, воспринимаются теперь как песни военного времени, которые пели солдаты в землянках, в окопах во время затишья между боями. Например, «Песня о московских ополченцах». Стихи этой песни очень простые, но вместе с тем мужественные и проникновенные.

Московские ополченцы уходят на фронт, не задумываясь о подвиге, который они совершают. Они прощаются с Москвой, со своим городом, понимая, что видят, быть может, его в последний раз. …Прощай, Москва, душа твоя всегда-всегда пребудет с нами… Очень большую часть своего творчества Булат all soch 2005 Окуджава посвятил своему любимому городу Москве. Интересно, что цикл стихов о Москве складывался как бы в противовес такому значительному поэтическому и музыкальному явлению времен «развитого социализма», как парадно-бравурное воспевание Москвы советской.

Это были в основном помпезные, тяжеловесные песни, стихи сталинской эпохи. Стихи же Окуджавы о своем городе глубоко личные, негромкие, домашние. Они органично переплетаются с музыкой и великолепно передают дух уютных московских улочек и переулков. Окуджава чувствует себя неразрывно связанным с Москвой. Это город его детства, юности, и самые теплые, нежные слова он посвящает ему. ощущает себя частью Москвы, этот город - дом его души.

…Ах, этот город, он такой, похожий на меня: то грустен он, то весел он, но он всегда высок… Вся Москва, даже, можно сказать, вся страна отразились в стихах поэта о московском Арбате. Арбат для Окуджавы - это целый мир, мир одухотворенный. Эта улица создает свой неповторимый эстетический климат.

Кривые переулки, незаметно переходящие один в другой, смещение стилей построек, особый воздух Арбата. Арбатские переулки окутаны тайной. Может быть, не случайно М. А. Булгаков поселил именно здесь Мастера и Маргариту?

И, как мне кажется, арбатские переулки - одно из самых уютных мест в Москве, они как бы созданы для поэтов и влюбленных. …Ах, Арбат, мой Арбат, Ты - мое отечество, Никогда до конца не пройти тебя! В последних стихах, посвященных Арбату, поэт делится своей грустью по поводу потери его облика. Поэтому больно видеть, как теряет душу Арбат, как разрушается старое и живое (стихи «Плач по Арбату», «Надпись на камне»). Может быть, мы ошибаемся, безжалостно уничтожая старые дома?

Ведь даже новый, точно такой же дом - уже не то. Очень сложно объяснить, чего не хватает в нем, но уже нет былого уюта, уже не радует он глаз, кажется, не его строил. Наверное, мы разучились вкладывать душу в творения наших рук. Как грустно, что люди постепенно забывают такие чувства, как любовь, . Булат Окуджава в своем неоднократно обретается к этим темам. Мы долго не писали, не пели о любви, не пели о женщине.

Окуджава один из первых после долгих лет пуританского ханжества вновь воспел любовь, воспел женщину как святыню, пал перед ней на колени: …вы пропойте, вы пропойте славу женщине моей! Окуджава открывал людям глаза на самих себя, его песни, стихи наводили на размышления о вечных ценностях, о сути бытия. Несомненно, большая заслуга Булата Окуджавы в том, что «Он был одним из тех людей, которые своим творчеством старались пробудить в человеке чувство собственного достоинства, самоценности. Это было весьма актуально в обществе, фактически превращенном в казарму.

Творчество Окуджавы оказало большое влияние прежде всего на души молодых. Многие из них уже в годы застоя не могли примириться с существующим положением вещей. Наверное, именно песни Окуджавы и его последователей не дали окончательно оболванить людей.

Мир песен Булата Окуджавы необычайно разнообразен, он цветной и полусказочный. Поэт не утратил детский взгляд на окружающий мир, и в то же время это человек, умудренный опытом, прошедший . В его творчестве удивительно сочетается и переплетается и то, и другое. От этого, наверное, рождаются такие необычные, яркие образы. В стихах Окуджавы умирает Новогодняя елка, Любовь дирижирует оркестром, Муравей создает себе богиню.

Кажется, что это происходит не на Земле, а в какой-то полусказочной стране, похожей на нашу, но более доброй, милосердной. Но Окуджаву ни в коем случае нельзя назвать сентиментальным романтиком, мечтающим о заоблачных далях. В стихах Окуджавы заключен глубокий подтекст, им сопутствует иносказательность, метафоричность.

И, внимательно вслушиваясь в его произведения, можно услышать и грусть, и тревогу, и боль. Особенно интересна в этом плане песня «Бумажный солдатик», напоминающая знакомую нам с детства сказку Андерсена о стойком оловянном солдатике. Окуджава удивительно просто выразил в этих стихах тоску по романтическому подвигу в мире ненавистных ему свиней-копилок, мечту многих из нас сделать мир счастливым.

Поэт в своих стихах нередко обращается и к нашей истории. В ней его прежде всего привлекают люди, а не исторические факты. Большая часть его стихов посвящена первой половине девятнадцатого века.

Можно предполагать, что Окуджава чувствует связь между своим временем (оттепель 50-60-х годов) и радикальным временем правления Александра I. Его привлекают люди девятнадцатого столетия, их высокие нравственные поиски, болезненные искания общественной мысли. Кажется, что Окуджава пишет о себе, о своих друзьях, ставя их на место исторических героев. Песни Булата Окуджавы звучат для нас уже много лет. Может быть, потому, что они не сиюминутные, слушает и их уже не одно поколение, пытаясь найти в них ответы на вечные вопросы нашей жизни? Окуджавы несет в себе огромный заряд доброты, она напоминает нам о милосердии, любви к ближнему, к Родине, к нашей истории, помогает нам верить в лучшее и светлое начало. В его стихах для нас будет всегда звучать «надежды маленький оркестрик…